20 
Адам никогда не любил совать нос в чужие дела. Предпочитал сохранять дистанцию, особенно если это касалось человека, который ему небезразличен. Однако сейчас он не чувствовал неловкости. Кирби была очень бледна.
– Вряд ли. – Она попыталась расслабить руки. Адам задумался, насколько трудно ей далось столь простое усилие. – Мне пришло в голову, что мое имя могло бы быть Фэйрчайлд-Хиллер. Этого бы никогда не случилось.
– У галереи «Меррик» довольно внушительная репутация.
– Да. Фактически она принадлежит матери Мелани. Она вела дела пару лет назад.
– Мелани? Разве ее фамилия не Бэрджесс?
– Она была замужем за Карлайсом Бэрджессом – «Бэрджесс Энтрепрайзис». Они в разводе.
– Так она дочь Харриет Меррик… – Игроков становилось все больше. – Миссис Меррик передала управление галереей Хиллеру?
– По большей части. Вмешивается время от времени.
Адам заметил, что Кирби немного расслабилась, и сосредоточился на ее глазах. Круглые? Не совсем.
Скорее, миндалевидной формы. Также необычны, как и их хозяйка.
– Несмотря на мои чувства к Стюарту, признаю, он умелый делец. – Она коротко усмехнулась. – С тех пор как Харриет наняла его, у нее появилось время на путешествия. Только что вернулась с сафари. Я звонила ей недавно, и она сказала, что привезла ожерелье из крокодильих зубов.
– Ваши семьи довольно близки. Думаю, ваш отец заключил много контрактов при посредничестве галереи.
– Да. Там проходила его первая выставка. Тогда было положено начало его карьере и карьере Харриет. – Выпрямившись, Кирби нахмурилась. – Можно я взгляну на ваши наброски?
– Еще минуту, – пробормотал он, игнорируя ее протянутую руку.
– Я смотрю, ваши манеры ухудшаются до моего уровня, когда вам это удобно. – Она откинулась на стуле и скорчила гримасу.
– Не стоит делать так слишком долго, – посоветовал Адам. – Сами себе навредите. Когда я начну писать маслом, вы должны будете вести себя прилично, иначе я вас побью.
Кирби расслабила мышцы лица.
– Штопор! Вы бы меня не ударили. Вы имеете несчастье быть джентльменом с ног до головы.
Приподняв голову, Адам пронзил ее взглядом, пресекшим дальнейшие возражения:
– Не особенно на это рассчитывайте.
Он смотрел на нее не как джентльмен, а как человек, стремившийся любыми средствами достичь поставленной цели.
Прежде чем Кирби смогла придумать надлежащий ответ, по башне разнеслись возгласы и вопли. Она не пожелала узнать, в чем дело, лишь слегка улыбнулась.
– У меня два вопроса, – наконец произнес Адам. – Первый: что, черт подери, это было?
– Что именно «это»?
– Этот душераздирающий звук.
– Ах, это. – Усмехнувшись, она потянулась и выхватила у Адама блокнот. – Очередная папина истерика из-за того, что у него не получается скульптура, разумеется, у него она и не получится. Неужели мой нос действительно так выглядит? – Она провела по носу пальцем. – Да, наверное, так и есть. А второй вопрос?
– Почему вы всегда говорите «штопор» или еще что-нибудь странное вместо «черт» или «дьявол»?
– Это из-за сигар. Обязательно покажите эскизы папе. Он с радостью посмотрит.
– Каких сигар? – Полный решимости добиться от Кирби более подробного ответа, Адам выхватил из ее рук бумагу.
– Тех больших, противных и толстых. Раньше папа курил их вагонами. Впору было противогаз надевать. Я просила его, угрожала, даже пробовала курить сама. – Она сглотнула, предавшись невеселым воспоминаниям. – А потом нашла решение. Папа – игрок.
– И что?
– А то, что он просто не может отказаться от пари, не важно, каковы шансы на успех. – Кирби снова взяла кусок дерева, предвкушая интересную работу. – Я оказалась достаточно… скажем так… красноречива. Могу сочно ругаться на семи языках.
– Настоящее достижение.
– Иногда это может пригодиться, поверьте. Я поставила десять тысяч долларов, что протяну без ругательств дольше, чем он без сигар. Таким образом, моя речь и воздух чисты уже три месяца. – Поднявшись, она обогнула стол. – Весь персонал мне благодарен.
Она вдруг уселась к Адаму на колени, обвила руками его шею и запрокинула голову.
– Поцелуйте меня снова. Я не смогу сопротивляться.
«Таких, как она, больше нет», – подумал Адам, накрывая ее губы своими. Издав низкий стон удовольствия, Кирби расслабилась, поддавшись его мягкому требованию.
20 
