очень нудно 
23 
Но не Гарэну, а брату Этьену было в конце концов суждено стать первым в веренице посетителей Марсаннэ. Отсутствие Катрин обеспокоило монаха. Он нанес два или три безуспешных визита в особняк Брази. Его разговор с Катрин в огороде дядюшки Матье был почти бесполезным. Молодая женщина решительно заявила, что возвращение в Дижон совершенно не входит в ее намерения, что она слышать не желает о дворе или о герцоге и еще меньше — о политике. Ей пришлось горько пожалеть об освобождении Арно из темницы графа Саффолка, ибо в результате молодой человек оказался в объятиях любящей его Изабель де Северак. И она очень сердилась на брата Этьена, который способствовал этому освобождению, а сама она оказалась в глупом положении.
— У меня нет способностей для такого рода интриг, сказала она ему. — Я бы только принесла несчастье всем вам.
К ее удивлению, монах не пытался заставить ее изменить свое решение. Он извинился, что побеспокоил ее, и, уходя, осторожно добавил:
— Ваша подруга Одетта вскоре будет вынуждена покинуть свой замок в Сен-Жан де Лонь: герцог отбирает его у нее. Ей придется вернуться в дом своей матери, и когда я ее видел в последний раз, мне показалось, что она очень огорчена этим. Должен ли я сказать ей и королеве Иоланде, что вас больше не волнует их судьба?
Катрин почувствовала угрызения совести. Ей не хотелось показаться капризной и эгоистичной. Она поняла, что не имеет права покидать доверившихся ей людей только из-за того, что разочаровалась в Арно, хоть это и горько.
— Не говорите им ничего, — сказала она после паузы. Ни ей, ни королеве. Я перенесла тяжелый удар, и мне нужен мир и покой, чтобы восстановить силы. Дайте мне немного времени.
Улыбка сменила выражение беспокойства на обычно жизнерадостном лице брата Этьена.
— Я понял, — сказал он сочувственно. — Простите мне мою назойливость, но не задерживайтесь здесь слишком долго.
Катрин не хотела связывать себя точной датой. Она ограничилась уклончивым обещанием вернуться скоро, совсем скоро, и брату Этьену пришлось удовольствоваться этим. На следующий день приехала Эрменгарда.
Ее прибытие, как всегда, вызвало волнение и суматоху.
Она крепко расцеловала Катрин и ее мать, сделала несколько комплиментов дядюшке Матье по поводу его хозяйственной деятельности и цветущего вида, с видом знатока обошла погреба, попробовала сладкого вина, рекой лившегося из-под пресса в большой, как кастрюля, ковш, и изъявила желание пообедать.
В то время как дядюшка Матье и Жакетт, раскрасневшиеся от гордости, что принимают такую важную особу, суетились по хозяйству, стараясь обеспечить соответствующий случаю обед, Эрменгарда уселась рядом с Катрин в увитой виноградом беседке и стала ее упрекать.
— Твое деревенское убежище очаровательно, — сказала она, — но ты ведешь себя как дурочка. Ты, кажется, не понимаешь, что после твоего отъезда жизнь в герцогском дворце стала невыносимой. Герцог постоянно раздражен…
— Это все, что мне нужно узнать, — прервала ее Катрин. — Он послал тебя повидать меня.
— За кого ты меня принимаешь? Никто меня не посылал. Я сама себя посылаю, если дело того требует. Ты не могла бы мне сказать, каковы твои планы? Уборка винограда — чудесное время, но оно не будет длиться вечно. Я надеюсь, ты не собираешься проводить зиму в деревне?
— Почему бы и нет? Мне здесь больше нравится, чем в городе.
Эрменгарда огорченно вздохнула. Ей редко приходилось иметь дело с более упрямым человеком.
— Прежде всего, я считаю твое поведение расчетливым кокетством. Что может быть приятнее, чем заставлять мужчину ждать, особенно когда этот мужчина принц? Но не годится продолжать так и дальше. Терпение не является одной из главных добродетелей монсеньора.
— Почему бы ему, в таком случае, не потерять терпение? Меня бы это как нельзя больше устроило. Я лишь хочу, чтобы он забыл меня и оставил в покое…
— Ты не понимаешь, что говоришь. Покидая Аррас, ты была почти готова отдаться ему, а теперь заявляешь, что не желаешь видеть его вновь. Что случилось? Почему ты не хочешь мне об этом сказать? Почему?
— Потому, что все это так странно, и я боюсь, что ты не поймешь.
— Я могу понять все, что исходит от женщины, — резко сказала Эрменгарда. — Даже более странное поведение.
Я полагаю, это как-то связано с этим твоим Монсальви?
Лицо Катрин озарилось смущенной улыбкой, и, чтобы скрыть замешательство, она стала играть зеленой виноградной веткой, которая свисала над ее головкой.
23 
