очень нудно 
11 
Как ни странно, мысли и воспоминания, связанные с прошлым, не только не заставили Констанцию страдать, но и подняли настроение. Она уже с меньшей безучастностью взирала на окружающих, а спустя несколько минут уже целиком отдалась во власть созерцания. Мысли о собственной судьбе отдалились куда-то на задний план, словно это уже не имело для Констанции существенного значения. В конце концов, она была на балу у короля и нужно было пользоваться случаем для того, чтобы поближе ознакомиться с двором. Вполне может быть, что ей придется провести здесь еще не один год — по меньшей мере, она на это надеялась.
Заставив себя позабыть о печалях и скуке, Констанция даже опустила веер и внимательно вглядывалась в лица окружающих. Многих из тех, кто сейчас прогуливался по залу Версальского дворца, графиня Констанция де Бодуэн не знала. Но ей повезло — рядом с Констанцией сидели, точно также прикрываясь веерами, две пожилые матроны и юная особа, которую, очевидно, впервые вывезли в свет. Девушка была бледной, словно присутствовала не на первом в своей жизни королевском балу, а на отпевании в маленькой провинциальной церкви. Временами вдруг она принималась тяжело дышать, будто задыхалась от невыносимого жара (между тем, несмотря на огромное количество горящих в зале свечей, здесь было довольно прохладно — февраль в этом году выдался в Париже не самым теплым). Временами Констанции казалось, что ее молодая соседка и вовсе грохнется в обморок. Однако одна из пожилых дам, сидевших рядом с девушкой, вовремя успевала сунуть той под прикрытием веера пузырек с нюхательной солью. При этом пожилые дамы ни на секунду не переставали обсуждать всех и вся, кто только попадался им на глаза. Констанция даже мысленно поблагодарила судьбу за то, что она села в этот укромный уголок, где могла слышать все комментарии искушенных в дворцовых делах особ.
— Граф Прованский! — торжественно возвестил камергер, ударив как-то по особенному громко своим гигантским деревянным жезлом.
Констанция еще не успела как следует разглядеть младшего брата короля, как придворные кумушки немедленно высказались по этому поводу.
— Бывший монсеньер, — ехидно подмигивая своей подруге, сказала одна из старух.
Вторая хихикнула и, немало не заботясь о том, чтобы скрыть свои мысли от окружающих, добавила:
— Бывший дофин. Который никогда не станет королем… Девушка, зажатая между двумя старыми сплетницами, изумленно хлопала глазами, а затем растерянно спросила:
— О чем вы, бабушка?
Старуха, которая сидела слева и постоянно подносила к лицу девушки флакончик с нюхательной солью, раздраженно махнула рукой.
— Тебе еще рано об этом знать, Луиза. Лицо девушки плаксиво скривилось, и она уже, очевидно, была готова разрыдаться, но в этот момент приятельница ее бабушки, движимая чувством сострадания, шикнула на подругу:
— Ташеретта, не мучай бедную девочку. Расскажи ей. В конце концов, ей уже исполнилось пятнадцать лет и она имеет право знать о том, что происходит при дворе.
Строгая бабушка огрызнулась:
— Я вовсе не желаю, чтобы наследница рода Андуйе уже в пятнадцать лет начинала вести себя при дворе короля так, словно ей двадцать.
— Да ладно, ладно. Не забывай, какая ты сама была в пятнадцать лет. Вспомни, когда ты в первый раз родила. Констанции даже показалось, что она увидела на покрытом старческими морщинами и посыпанном неимоверном количеством пудры лице Ташеретты де Андуйе некое подобие смущения.
— Это не имеет значения, — огрызнулась она. Ее внучка, которая неожиданно обрела дар речи, тут же вставила:
— Бабушка, я знаю об этом. Тебе было шестнадцать лет. Старуха поняла, что отпираться бессмысленно и мгновенно перевела разговор на другую тему, словно и никогда не отказывалась от того, чтобы позлословить о графе Прованском.
— Тебе, может быть, известно, Луиза, — обратилась она к внучке, — что у нашего короля Людовика XVI двое братьев? — Двое младших братьев, — уточнила вторая старуха.
— Да. Один из них граф Прованский, а второй граф д'Артуа. Когда еще был жив король Людовик XV, все думали, что его преемником будет один из младших внуков, хотя герцог Берийский, нынешний король, носил титул дофина с девятилетнего возраста. Однако он был таким болезненным, что никто и не предполагал в нем будущего короля.
— Ну, об этом-то я знаю, — разочарованно протянула Луиза. — Ведь ты сама мне рассказывала, что предыдущий король пережил своего сына-дофина и двух старших внуков.
11 
