192 
— Что, хочешь такой?
— Ага! — смущенно выдохнула девушка.
Рыцарь вынул топорик и отхватил коготь под корень:
— Держи!
Ильза аккуратно завернула трофей в тряпицу:
— Я его потом помою как следует, — и прибрала в мешок.
— Фи! Ты вроде Хельги стала! — осудила брезгливая сильфида. — Охота тебе всякую дрянь собирать!
— Правда! — опомнился упомянутый натуралист. — Чего я стою-то? Надо и мне такой взять. Вот хорошо вы подсказали.
— Тьфу на вас! — безнадежно махнула рукой Энка.
Чем дальше в южном направлении пробивались наемники, тем чаще и агрессивнее становились атаки нежити. Скоро им стало совсем не до разговоров — только успевай обороняться. Обнадеживало одно: горожане перестали вести себя как бессловесные скоты на бойне, они сопротивлялись как могли. Одни просто убегали и прятались в уцелевших домах либо прыгали с обрыва в спасительную реку. Другие извлекли из чуланов и тайников запретное дедовское оружие и отважились вступить в сражение. Кое-кто даже магии оказался обучен — город большой, образованных жителей в нем немало. И пусть на каждом по-прежнему болталась дурацкая белая ряса поверх нормальной одежды, это был уже не тот народ, что безмолвствовал утром на празднике. То ли массовое воскрешение мертвых родичей и соседей так на них повлияло, то ли мощный выброс магических сил заглушил действие камня Ло и позволил пробудиться здоровым инстинктам, но — они снова хотели жить!
Да только суждено было не всем, и мертвых на улице в тот час было больше, чем живых. Но у храма по-прежнему бушевала толпа, всем хотелось проникнуть внутрь. Видно, он представлялся им особенно надежным убежищем. Наивные! Откуда им, не умеющим зрить астрал, было знать, что никакие божественные силы на самом деле не защищают его, мало того, ни одно охранного заклинания не наложено, ни одного амулета над входом не повешено, — заходите, тати ночные, кому не лень! Любой жилой дом в Альгальде был сейчас безопаснее, чем величественный храм истинных богов, чьи толстые стены никого не могли уберечь от беды. И те, кто сейчас так яростно, топча и расталкивая других, толпился у ворот, даже не подозревали, что рвутся навстречу собственной гибели, потому что нежить уже вовсю хозяйничает внутри!
Наемники столкнулись с ней нос к носу, едва успели вынырнуть из стены (проникнуть внутрь иным путем было совершенно невозможно). На улице было страшно, внутри — просто невыносимо! Удушливый запах свежей крови, пота и мочи бил в ноздри. Стены на высоту в два с половиной роста были забрызганы. Пол стал скользким. В спертом воздухе было трудно дышать, от непрерывного визга, усиленного гулким эхом, закладывало уши. В давке негде было развернуться, чтобы достать оружие. Ближе к выходу даже мертвым некуда было падать, а снаружи все напирали и напирали. Юркая проворная нежить кишела тут и там, вгрызалась в беззащитную толпу. И не было никаких надежд найти в этой кровавой свалке хоть кого-нибудь…
— Хельги! — заорал Балдур, силясь перекрыть визг толпы. — Смотри через астрал! Ищи камень Ло! Пращур должен быть при нем!
Демон послушался и через мгновение бесцеремонно вытолкал друзей на улицу. Потому что камня Ло в храме не было! Точнее, был второй, тот, что в мешке у Меридит. В астрале он выглядел ярким, но четко ограниченным пятном. А первый, опутавший своей желтой паутиной пол-Староземья — исчез!
— Смылся, зараза! — всплеснула руками Энка. — Где нам теперь его искать?!
— Камень смылся? Как это? — недоуменно моргнул Эдуард, склонный все понимать буквально.
— Пращур, осел сехальский!
— Пращур — сехальский осел? А почему? Наоборот, он хитро поступил, сбежал…
— Не Пращур осел, а ты! Потому что задаешь глупые вопросы! — вышла из себя сильфида.
Кстати, напрасно. Хоть и говорили все люди Староземья на одном языке, а все-таки местные различия имелись. В частности, северный, дрейд-эскерольдский, диалект требовал более точного построения фраз. Энка же, покинув Сильфхейм, усвоила южный диалект Аполидия, а в этом беззаконном краю выражались кто во что горазд, не признавая никаких языковых норм. Классическое университетское образование сделало речь дочери сенатора Валериания академически правильной, но стоило ей, в минуты душевных волнений, перейти на привычный с юных лет жаргон, и Эдуард с Ильзой начинали с трудом ее понимать.
Примерно такую краткую лекцию прочла друзьям ученая диса, за что и получила нагоняй от Орвуда: надо о спасении Мира думать, а не о языковых особенностях народов Староземья!
192 
