36 
– И в самом деле. И много она тебе дала?
– Я даже не пересчитала их. Но, наверняка, на билеты хватит.
Ионатан, наконец, сдался:
– Ладно, идите! Но будьте осторожны! Руне кивнул.
– С твоей сестрой ничего не случится, – сказал он.
Брат и сестра посмотрели друг на друга. Глядя на Карине, можно было сразу сказать, что с ней уже случилось несчастье. И они не представляли себе, как она сможет пережить все то, что произошло с ней.
Обняв ее на прощанье, Ионатан со своим обычным оптимизмом прошептал:
– Мы скоро увидимся.
И Карине вспомнила слова маленького Натаниеля. Он предсказал им несчастье. И он оказался прав.
Но это было еще не все.
Они с Руне вернулись обратно в лес. Карине была слишком оглушена происходящим, чтобы испытывать какое-то удовольствие от прогулки по лесу с этим странным человеком. Она со страхом смотрела вперед, ища то место, где было совершено преступление.
«Преступление?» – с горечью подумала она. Она имела в виду свое преступление. Она убила человека. Мысль об этом была для нее просто невыносима. Однако, этим пасмурным днем было совершено не только это одно преступление. Не только она одна была виновной.
Внезапно она остановилась.
– Он лежит там, впереди, – упавшим голосом произнесла она. – Я не думаю, что мне…
Руне только кивнул и дал ей понять, чтобы она оставалась на месте. Она так и не узнала, о чем он думал, видя множество ножевых ран на спине этого человека. Он просто сидела на земле и ждала его.
Она услышала, как что-то тяжелое ударилось о землю в стороне от дороги. Потом она услышала энергичные удары лопаты о камень, слышала, как трещали корни деревьев, а потом – шорох насыпаемой сверху земли и треск ломаемых веток, которыми затем была прикрыта могила.
Вернувшись, Руне не сказал ни слова. Она встала, и они вышли из леса, направившись прямо к вокзалу.
– А если поезда не ходят? – озабоченно спросила Карине.
– Здесь есть один вечерний поезд. Мы как раз успели вовремя.
Немного помолчав, она сказала:
– Спасибо тебе за помощь.
– Как ты думаешь, сможешь ли ты забыть все это?
– Я попробовала «забыть» то, самое первое… изнасилование, – с горечью произнесла она. – Частично и второе. И теперь ты видел результат этого.
– Да. Я хорошо тебя понимаю.
Больше они об этом не говорили, это было слишком мучительно. Когда они пришли на вокзал, Руне отошел в сторону и попросил ее купить билеты. Она знала, что он очень стеснителен и, поэтому, ничего не сказав, подошла к окошечку кассы.
Но тут оказалось, что денег не хватает на два билета. Недолго думая, она купила один билет до Осло, а другой – до Ски. Она хотела идти оттуда пешком.
Но Руне был на это не согласен.
– Я выйду в Ски, – сказал он, – и больше не будем об этом говорить!
– Я не знала, как мне поступить, – извиняющимся тоном произнесла она. – И решила, что нам обоим нужно как можно скорее убраться отсюда.
– Ты поступила совершенно правильно. Мне самому не очень-то хочется ехать поездом, потому что люди всегда смотрят на меня, но оставаться здесь опасно.
– Но идти одному пешком из Ски – слишком тяжело. Я попрошу Ионатана, чтобы он приехал за тобой.
– Сегодня вечером? Он не должен этого делать! Я сам дойду, Карине. Ведь ты же собиралась идти пешком из Ски? Почему же я не смогу?
– Но ведь я…
Она пристыжено замолчала.
– Ведь ты не хромаешь, ты это хотела сказать, – тихо произнес он.
Она порывисто схватила его за руку.
– Руне! – воскликнула она. – Не надо так думать обо мне!
К счастью, подошел поезд, и ей не пришлось продолжать эту беседу, принявшую щекотливый оборот.
В поезде у нее началась реакция на пережитое: она дрожала всем телом. К счастью, в вагоне было мало пассажиров, так что никто и не заметил, что она лязгает зубами, хотя Руне, обняв ее за плечи, пытался хоть как-то унять ее дрожь.
Впоследствии она с удивлением думала о том, что не пыталась даже отстраниться от него, когда он прикасался к ней. Более того, она старалась теснее прижаться к нему, словно ища у него защиты. Когда она впоследствии думала о его утешительных объятиях, она удивлялась совсем другому. Это было так странно, что она старалась не думать, что же это значило. Это не было никак связано с ее отношением к нему. Это определялось чисто человеческими качествами Руне.
36 
