ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  81  

— Дворцовая охрана, Личная охрана и Полицейское управление, — шепнул Ивенский Удальцеву, полагая, что тому должно быть интересно, в какую компанию их занесло.

— Ой! — сказал Тит Ардалионович, просто не зная, что бы ещё сказать, и отступил в тень большого шкафа. Роман Григорьевич скромно пристроился рядом.

Государь Павел Иванович ворвался в кабинет, хлопнув дверью — сидевшие едва успели вскочить, приключилась некоторая сутолока.

Удальцев таращился во все глаза — не каждый день вот так, в двух шагах от себя, встретишь настоящего царя! Был он высок и прям, резок в движениях. Очень походил на собственный портрет, висевший над столом Романа Григорьевича. И на прадеда своего — масона, вероломно задушенного гвардейцами, тоже был похож: округлое лицо с мелкими чертами, светлые волосы, вздёрнутый нос, глаза птичьи, навыкат. Левое веко дёргалось от сдерживаемого волнения, голос грозил сорваться на крик… Тит Ардалионович взирал на его величество с восторгом, потому что сам царь! Роман Григорьевич смотрел без восторга, потому что папенька Григорий Романович в узком семейном кругу отзывался о его величестве не самым лучшим образом и уверял, что именно из-за его «дурости» (да-да, именно так и говорил генерал от инфантерии Ивенский о своём Императоре!) Россия едва не проиграла Вторую Крымскую.

Однако, теперь у этого дурня украли родную дочь, и Роман Григорьевич велел себя быть снисходительным и не судить строго. Увы, не получилось.

Пока молодые люди разглядывали самодержца из тёмного угла, тайный совет шёл своим чередом. Его величество требовало немедленных объяснений происшедшего и планов спасения великой княжны. Высокие чины ничего вразумительного сказать не могли, ссылались на то, что делать выводы пока рано, государь гневался всё сильнее. Но вот, наконец, дошла очередь и до начальника Особой канцелярии. И граф Бестужин, как всегда, оказался на высоте! Имелись у него наготове и объяснения, и планы.

Ах, как красиво он докладывал — заслушаешься! Кратко и в то же время содержательно, с доказательствами и выводами — не зря корпели над бумагой Ивенский с Удальцевым. Великолепная зрительная память была у Мстислава Кирилловича — с первого раза чуть не наизусть запоминал прочитанное. И преподнести умел как надо. Уж его-то никто не заподозрил в сумасшествии, в Кощея поверили сразу и безоговорочно — видно было по окаменевшим лицам, по вспотевшим лбам. Сам Государь, не смотря на своё отцовское горе и известие о надвигающейся беде, Мстислава Кирилловича одобрил:

— Молодцом! Вот так и должно службу нести! Учитесь, господа!

— Так, так, — закивали чиновники, состроив подобострастные мины, но глаза были постные-постные.

… Совет был завершён. Возглавлять операцию по возвращению великой княжны и истреблению врага земли Русской поручено было графу Бестужину. Чиновники выходили из кабинета хмурые и подавленные. Мстислава Кирилловича, не смотря на его успех, тоже нельзя было назвать сияющим. Уж больно дело это новое, незнакомое — Кощея ловить. А спрос будет ой-ой какой!

— За мной, — строго велел он агентам. — Пора уже осмотреть место преступления.

Ивенский с Удальцевым вынырнули из-за шкафа. Вот тут и грянул гром. Государь-император воззрился на молодых людей с выражением крайне неодобрительным.

Роман Григорьевич был абсолютно убеждён в том, что выглядит гораздо старше, внушительнее и солиднее своего юного помощника, но самодержец, должно быть, по известной дурости своей, разницы меж ними заметить не пожелал.

— Позволь-ка, Мстислав Кириллыч, а это что у тебя за гимназия императрицы Марии Фёдоровны в мундирах? — спросил он сердито, и не то даже обидно было, что «гимназия», а то, что «Мари Фёдоровны», потому что к ведомству упомянутой особы относились гимназии, главным образом, женские. Агенты изменились в лице — Ивенский побледнел, Удальцев покраснел, а его величество продолжали выказывать неудовольствие. — Дело государственной важности — неужто у тебя в канцелярии серьёзных людей не нашлось? Чай, не в игрушки играем!.. Так. Этих — он кивнул скошенным подбородком — отстранить немедленно, заменить… ну, хотя бы тем, здоровым… Как его? Убийство князя Горчечкова расследовал, хорошо себя показал.

— Агент Сиверцев, всемилостивейший государь, — подсказал Мстислав Кириллович мрачно.

— Вот-вот. Сиверцев. Им и заменишь.

  81