58 
— Завтра меня не будет в городе.
Неторопливый лифт спустил Владимира на первый этаж. Он вышел их уютной кабины и чуть не столкнулся с Генриеттой. Девушка шарахнулась от него в сторону, но Фризе успел схватить ее за руку:
— Входите, мадам!
Он придержал дверцу и с улыбкой рассматривал побледневшее лицо своей приятельницы. Нижняя губа Генриетты мелко-мелко тряслась. Но наконец она опомнилась и попыталась вырваться:
— Отпустите!
Фризе выпустил ее, и девушка помчалась по мраморным ступеням лестницы вверх. Охранник сделал шаг в сторону Фризе и смотрел с угрозой
— Вот и помогай после этого молодым женщинам! — усмехнулся Владимир.
— Ваша знакомая?
— Нет. Она покачнулась — я поддержал. Небось сидит на диете. Морит себя голодом!
Амбал недоверчиво покачал головой. Он опять долго и придирчиво листал паспорт, словно хотел запомнить все, что в нем написано. Потом отобрал красный пропуск. И даже поинтересовался, удачно ли прошел визит.
«Что же Генриетта шарахнулась от меня как от чумного? — думал Фризе, покидая департамент. — Смутилась из-за того, что я засек ее в этом занятном учреждении? Или обиделась, что я не пришел вчера вечером? И даже не позвонил!»
На улице он отыскал свою машину, уселся поудобнее и стал следить за подъездом, из которого только что вышел.
Людской поток на Пушечной не иссякал. В основном это были приезжие. А их цель — «Детский мир», гигантский универмаг, в недрах которого уже давно не осталось почти ничего для детей. Здесь правили бал коммерсанты, выставлялись на продажу заграничные «прелести», начиная от цветных презервативов и кончая последними марками джипов.
Места на тротуаре всем не хватало. Люди шли по брусчатке проезжей дороги, обтекая припаркованные машины. Удивляло обилие хмурых сосредоточенных лиц.
А у франтоватого подъезда департамента царили тишь да гладь.
За час наблюдения Владимир обнаружил лишь двух посетителей: дряхлого старика в допотопном чесучовом костюме и длинноногую цыпочку, вся одежда которой состояла из полотняных шортов и трикотажной маечки. Богатство, которое цыпа с гордостью несла в этой маечке, не оставлять равнодушным ни одного встречного мужчину.
«Интересно, — подумал Фризе, — куда она спрятала свой паспорт? Могу побиться об заклад — у амбала-охраиника нет инструкции пропускать фигуристых девушек без документов!»
Девушка скрылась в подъезде и не вернулась. Наверное, служила в департаменте.
Один из джипов, припаркованных у подъезда, вдруг стремительно умчался. А через полчаса подъехал другой — с парой неприличных слов, выведенных чьим-то озорным пальцем на пыльном борту. Высокий парень в непонятной униформе вылез из машины и вразвалочку прошагал к подъезду.
Мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с испитым болезненным лицом, подошел к джипу. В руках он держал пластмассовое ведро, тряпку и флакон с мыльной пеной. Обменявшись парой фраз с шофером, он принялся тщательно намывать машину.
Фризе вспомнил, как глава государства рассказывал в одном из интервью о своем внуке, зарабатывающем на мороженое мытьем машин.
Дело оказалось таким солидным, что внук прикопил себе и на учебу в самом дорогом колледже Англии.
Когда мужик справился с мытьем джипа и, получив плату, слил грязную моду в канализационный люк, Владимир слегка мигнул ему фарами. Этого оказалось достаточно — через минуту мойщик стоял рядом с «Вольво».
— Помыть? — Он деловито оглядел машину. — Да она у тебя блестит как…
— Обман зрения! — усмехнулся Фризе. — Любимая девушка пальчиком проведет, найдет пыль, рассердится. Она у меня привереда. И платья белые носит.
— Невеста, что ли? — хихикнул мойщик. Наверное, ему понравилось, что владелец иномарки не чванится. И даже готов поддержать шутку. — Что ж, помою. Наше дело — денежки получать.
Когда работа была закончена, Владимир протянул мужчине пятьдесят тысяч.
— Ну, ты! Чего шикуешь? — Даже у такого, судя по лицу, горького пьяницы, сохранилась порядочность. — Я двадцатку беру.
— Считай, что премия. — Фризе достал пачку «Кэмела». — Угощайся.
Мужчина прикурил. Затянулся. Сказал грустно:
— Собачья, в общем-то, работа. Холуйская. Да еще половину тугриков «шефу» отстегивать надо. А что делать? — Он развел руками. — Прошлый год на заводе мизер платили — сто двадцать. А в этом с марта зарплаты как своих ушей не видели. А по телеку показывают, как этот толстожопый все бегает, докладывает, в каких регионах с долгами рассчитались. Вот смех!
58 
