.
Очередная сказка о Золушке 
174 
Как раз этого сильфида и не умела.
– На том свете насидишься. И ничего не глубоко. Если я залезу на плечи Рагнара и он меня немного подкинет, а я при этом взлечу, ведь я могу левитировать, – то все увижу.
Именно так они и поступили. Некоторое время ноги левитирующей сильфиды дрыгались над головами соратников, в то время как ее собственная голова обреталась в иных сферах. Потом магические способности девицы исчерпались, она грузно шлепнулась в донный ил и с удовлетворением объявила: «Сражаются!» И словно в подтверждение ее слов стенки водяной чаши окрасились багровым.
Пока орки на берегу отбивались от упырей, на мангорритов напал Дефт.
Жертвенная чаша и нож-талисман – без этих атрибутов не обойтись тому, кто возжелал привести новую Силу в мир – за них, кровавых, вновь лилась кровь.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Эдуард. – Пусть они друг друга поубивают, на нашу долю меньше останется.
Орвуд его оптимизма не разделял.
– В свете того, что нам противостоит многотысячное орочье войско, наличие или отсутствие нескольких сотен сектантов или дефтцев не представляется мне сколь-нибудь значимым! – поведал он важно.
Ильза подтолкнула Рагнара в бок, кивнула на гнома и спросила, понизив голос, но все-таки недостаточно тихо:
– Чего это он? Тоже ум полез? Вроде у него раньше ума не водилось… – И, уловив испепеляющий гномий взгляд, поспешила поправиться: – То есть, я хотела сказать, не совсем не было, а было, но немного, снаружи незаметно… Чего вы смеетесь? Я же правду говорю…
– Лучше… ой! Лучше замолчи, пока жива! Иначе он тебя прикончит, не дожидаясь орков! – с трудом выговорил Хельги сквозь смех.
– Зря мы так веселимся! Не к добру это, ох не к добру! – припомнила дурную примету любительница народной мудрости.
Гном обиженно шмыгнул носом:
– А ты покаркай, покаркай! Очень, знаешь ли, вовремя!
– Нельзя быть таким суеверным! – выдала ему девица без зазрения совести.
От возмущения бедный уроженец Даан-Азара потерял дар речи. Невразумительно булькнул и умолк.
Вода тоже булькнула. И ушла. Не отступила плавно, а схлынула, будто кто-то огромный вынул пробку из океанского дна. За несколько минут храм оказался на суше, вода остановилась шагах в десяти позади него.
На мгновение все стихло. Противники замерли на поле боя. Им потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: началось! Осознали – и ринулись. Сектанты с Владыкой на носилках и дефтцы во главе со своим королем неслись, не разбирая дороги, безжалостно круша древних мраморных богов, толкая, сбивая с ног, топча и убивая друг друга. А следом за ними тяжело, но целеустремленно наступал головной отряд проклятых гоблинов.
От храма их отделяло не белее трехсот шагов… Двести… Сто…
Солнечный круг превратился в серп, но пока еще слишком… слишком толстым он был. Сколько осталось до полного затмения, до явления Силы? Пять минут? Десять?
Истории известны случаи, когда крошечным отрядам отважных воинов удавалось сдерживать наступление целых армий. Узкие горные перешейки, где с одной стороны – отвесная скала, с другой – бездонная пропасть, тесные – вдвоём не разойдёшься – коридоры и лестницы замков, – вот самые подходящие места для подобных подвигов. Но никак не проём, имеющий в ширину около пяти шагов, – только пузырь и пролезет. Такой дольше двух-трёх минут удержать вряд ли удастся. Толпа сметёт защитников, пусть даже ценой жизни тех, кто окажется в первых её рядах. Передних швырнут на мечи и копья, потом насядут всей массой, пройдут по трупам – и достигнут своей страшной цели. Не одни, так другие.
Миру по большому счету все равно, придут к власти полусумасшедшие сектанты, черные колдуны или проклятые твари. Хрен редьки не слаще, как говорит в таких случаях мудрый народ. А что тогда остается его, мира, защитникам? Пасть смертью героев, чтобы потом, где-нибудь в ином, загробном мире не пришлось краснеть перед предками, зато иметь возможность сказать самому себе напоследок: «Мы сделали все, что могли», – иного выбора нет.
Примерно так рассуждали натуры благородные – Аолен и оба принца. К ним примкнул и Макс, категорически отказавшийся от возвращения домой до тех пор, «пока все не утрясется». Энка и Ильза не рассуждали вообще: будь что будет, одного жаль – затмение досмотреть не получится. Меридит была готова ко всему – она диса, не кто-нибудь, а дисам редко удается помереть от старости. Орвуд скрепя сердце смирился с неизбежным.
174 
