ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  85  

Один раз в Уэллендорф он прибыл прямо из боя – неподалеку от Кноттена они с товарищами нарвались на разбойников. Внешность Хельги тогда не выдерживала никакой критики – немудрено, что некоторые студентки даже испугались. И как назло, в аудиторию угораздило заглянуть главного недоброжелателя Хельги, профессора демонологии, мэтра Уайзера. Тот не преминул пожаловаться в ректорат, что ассистент Ингрем своим внешним видом порочит доброе имя учебного заведения. Хельги ожидал худшего, но за него, к большому удивлению, вступился не кто иной, как профессор Перегрин.

– Мы, разумеется, можем обязать ассистента Ингрема заниматься своим внешним видом, а не другими делами, но, боюсь, в этом случае наше учебное заведение очень скоро прекратит свое существование, – изрек маг загадочно и зловеще.

Для Ученого Совета слово мэтра Перегрина значило куда больше замечания коллеги Уайзера. Хельги оставили в покое. Но ему все равно было очень неловко.

После Совета он зашел поблагодарить мэтра Перегрина. Тот сидел в своем кабинете за огромным дубовым столом, нахохлившийся и постаревший.

– Люди – неблагодарные твари, мальчик, – сказал профессор печально. – Они не помнят добра. В этом их беда.

Хельги смутился. Он не знал, как себя вести, согласно кивать или, из вежливости, защищать людей. Подумал и сказал тихо:

– Это не только люди. Все такие.

– Увы! Мир наш несовершенен. Возможно, существуют другие, лучшие?

Хельги представил автомобильную пробку в районе Лубянки и ответил с большой убежденностью:

– Нет. Другие еще хуже. – Потом вдруг вспомнил теткины пирожки, почувствовал, что не ел уже больше суток, и добавил невпопад: – Хотя еда там вполне приличная.

Даже интересно, почему в присутствии мэтра Перегрина он всегда вел себя как идиот?

Миновав разбойничьи леса Кноттена, темные и зловещие, путники вышли к исконным землям дис. Теперь можно было бы расслабиться, перемещаться без опаски. Какой злодей рискнет выйти на промысел там, где обретаются дисы? Для маленьких девчонок-дис нет лучше забавы, чем выследить разбойника и гонять его по лесам, пока совсем не затравят. Порядочных существ они не трогают – от матерей влетит. Поэтому земли дис – одно из самых безопасных мест Староземья и окрестностей.

Хотя Меридит была на этот счет несколько иного мнения. Как можно считать безопасным край, кишащий тетками, каждая из которых видит своим высшим долгом наставлять племянницу на путь истинный? И это не принимая в расчет бабок и сестер разной степени родства, озабоченных той же проблемой.

И все они, и тетки, и бабки, и старшие сестры (некоторые из сестер по возрасту приближаются к бабкам и теткам), несмотря на присущую каждой яркую индивидуальность и собственный взгляд на жизнь, сходятся в одном: лингвистика и филология – совершенно не дисье дело. Значит, на море разбойничать, это, по их мнению, дело дисье, а наука – не дисье! Было бы не дисье – стала бы троллихой. Боги мозгов не дали – ничего, кроме, войны их не интересует, и думают, все такими должны быть. Темнота!

– Не пойму, чего ты так расходилась? – осудила ее Энка. – Если бы меня тетки заставляли воевать, я бы спасибо сказала. Потому что меня они принуждали вышивать, ткать гобелены, танцевать и делать реверансы. Кому из нас, по-твоему, хуже?

– Мне, – заявил Аолен так неожиданно, что все вздрогнули. – Мои тетки хотели, чтобы я стал оннолэнноном. – В голосе его звучало неприкрытое отвращение.

– Кем? Что такое он… онон… – Ильза попыталась выговорить и не смогла.

– Оннолэннон. Это эльф, посвятивший жизнь миросозерцанию и философским раздумьям.

– Чего такого уж плохого в философских раздумьях? – не понял Хельги. – По твоему голосу можно подумать, что тебя в ассенизаторы или гробовщики прочили.

– Эльф, решивший стать оннолэнноном, – разъяснил Аолен мрачно, – должен найти тесное дупло в коэлне или пещерку, если он эльф горный, и переселиться туда навсегда. Наружу выходить ни под каким видом нельзя. Из одежды положена одна лёгкая туника. Еду первое время приносят родственники…

– Подожди, – перебила сильфида. – Что значит нельзя выходить? А как быть с гов…

– С естественными нуждами, – ткнув подругу в бок, подсказала Меридит.

– Вот, вот. С ними.

Вопреки обыкновению, эльф даже не смутился.

– Сперва кто как устроится. Под себя или из дупла соответствующие части тела вывешивают. А потом все нужды пропадают. Ни есть не надо, ни наоборот. Эльф полностью срастается с деревом. Или с камнем, если он горный. Сидит тысячу лет в дупле и философствует, философствует, отрешенный от всего суетного и низменного. И все больше растворяется в дереве… Пока не останутся одни глаза и рот.

  85