Последние отзывы

  2  

– Нет, – сказала Кьяра, – вся Флоренция знает, что ты вернулась. О тебе говорят столько же, сколько о Пацци.

– Обо мне? – удивилась Фьора. – А я-то считала, что вернулась незаметно.

– О тебе и Лоренцо! – уточнила с лукавой усмешкой Кьяра.

– Так ты и об этом знаешь?

Кьяра рассмеялась, а Коломба, которая делала вид, что усердно молится, тоже не удержалась от улыбки.

– Как и вся Флоренция! Какая ты наивная, Фьора! Ты же знаешь, что, если наш властелин соизволит чихнуть, всему городу известно, откуда дует сквозняк. Поэтому-то все знают, что ты во Фьезоле, – объяснила Кьяра.

– Тогда почему же ты не пришла прямо ко мне?

– Из деликатности и... из осторожности. После смерти брата Лоренцо сильно изменился, а ты – его тайна, которую он крепко хранит. Его можно понять: когда двое любят друг друга...

– Но я совсем не уверена в том, что мы любим друг друга! – возразила Фьора. – Наша страсть вспыхнула в ночь убийства и пока продолжается. Она будет длиться до тех пор, пока мы будем нужны друг другу. Но я не думаю, что это надолго.

– Почему?

– Потому что я должна буду скоро уехать. Во Франции у меня остался девятимесячный сын.

– У тебя есть ребенок! – радостно воскликнула Кьяра. – Боже праведный, как тебе повезло! Мне так хотелось бы иметь ребенка!

– А разве ты не замужем?

– Нет, дорогая. Тот, за кого меня прочили, умер в прошлом году в Риме от чумы.

– Бедняжка! Как я тебе сочувствую!

– Не стоит, не так уж я и любила его. Хотя это была моя единственная возможность не остаться старой девой, так как у меня не слишком большое приданое.

Несмотря на искренность тона, которым говорила ее подруга, Фьора могла бы поклясться, что по ее лицу прошло какое-то облачко. Она поцеловала ее в щеку.

– Но не будем об этом, – тряхнула головой Кьяра. – Тебе, наверное, есть что рассказать мне? Почему бы тебе не пожить у нас несколько дней? Мой дядя будет рад видеть тебя. И вообще, если говорить откровенно, то я следила за тобой, Фьора, – призналась Кьяра с улыбкой.

– Следить? За мной?

– Я была уверена, что однажды ты придешь помолиться сюда, а после того как узнала о твоем возвращении, я заплатила церковному сторожу, чтобы он предупредил меня сразу, как ты появишься. Что он и сделал! А теперь скажи, ты пойдешь со мной?

Фьора сразу же согласилась. Встреча с Кьярой возвращала ее к прежним счастливым дням юности. И кроме того, ей хотелось проявить независимость от Лоренцо. Прошлой ночью он был несколько рассеянным, а потому и менее страстным. Покидая Фьору, он объяснил это тем, что бесконечный дождь вызвал оползень в долине Мюгелло, обнаружив античную статую, и до завтра он, вероятно, не придет.

– Мне сообщили об этой статуе еще вчера вечером, – сказал Лоренцо с горящим от возбуждения взглядом, – и я пообещал прийти сегодня утром. Пойми, я останусь там, пока ее при мне не откопают.

«Пойми?» Да это означало не знать Лоренцо, поклонника всего прекрасного. Он любил редкие и древние вещи. Деметриос был прав, сравнивая Фьору с красивым цветком, сорванным в саду Лоренцо Великолепного еще до того, как тот узнал его тонкий запах, бутоном, распустившимся во всей красе. Этих любовников соединяла не только страсть, но и сознание, что один обладал прекрасной женщиной, а другая имела мужчину, достойного королевы. Им обоим нравилось предаваться любовным утехам. Их объятия могли быть воспеты в какой-нибудь поэме, но сердце Фьоры не замирало при виде Лоренцо даже тогда, когда она знала, что его ласки принесут ей высшее наслаждение. А что же творилось в загадочной душе Лоренцо?

Он сочинял для Фьоры поэмы, щедро одаривал ее, но он редко был удовлетворен своими дорогими подарками, ибо красота Фьоры была выше всего этого. Однажды он пришел не один: его сопровождал Сандро Боттичелли, державший в руке лист плотной бумаги. И сконфуженной Фьоре пришлось позировать обнаженной молодому художнику, сидя на низкой табуретке, вокруг которой Лоренцо зажег свечи для того, чтобы кожа ее была хорошо подсвечена. Как только художник ушел, Лоренцо, одолеваемый страстью, буквально набросился на нее. А когда молодая женщина сделала ему замечание, он только произнес со вздохом:

– Редкий мужчина не мечтал обладать богиней, в безумной надежде проникнуть в источник ее красоты, чтобы испить оттуда! Увы, Венера все оставляет для себя.

– Не говори, что ты сожалеешь об этом, – возразила Фьора, – тебе нет необходимости быть красивым. То, чем обладаешь ты, гораздо важнее.

  2