Особенно,... 
77 
На грибах путники продержались еще три дня. Как ни ругался Хельги, как ни доказывал, что и дичи в лесу нет, а если есть, то зачарованная и несъедобная, только зря загубим, и потеряемся, и заблудимся, и, может, встретится река с рыбой, – напрасно. На четвертый день грибной диеты собрались принцы, гном и эльф на охоту.
Хельги сидел мрачный, но следом не пошел.
– Аолен догадается, – пояснил он.
– Ну и пусть. Интересно же! – возразила Энка.
Сначала дело не шло. Дичи действительно не было в помине. Несколько часов охотники впустую бродили по лесу – измучились, исцарапались, еще больше проголодались. Они совсем отчаялись, хотели бросить затею, как вдруг…
Деревья расступились, открылась широкая поляна. В центре лежало маленькое озерцо. А на берегу стоял олень. Великолепное животное, гордое, изящное, а уж рога – куда там Эдуардовым! Олень любовался своим отражением в темной воде, а вокруг восхищенно пели птицы – откуда только взялись? – и шелестели деревья…
– Жаркое! – сдавленно прошептал Рагнар.
Охотники прицелились… и в эту минуту ужас охватил Эдуарда. Он вспомнил, как сам стоял вот так же, любуясь своей животной красотой. Неужели красота эта превратится в кусок сырого мяса, погибнет ради того, чтобы отвратительные двуногие твари могли набить свои ненасытные утробы?
– Не-эт! – заверещал принц.
Эльф опустил лук. Олень шарахнулся в сторону, взлетел в фантастическом прыжке… Взлетел-то олень. А приземлилось с Рагнаровой стрелой в ноге и повалилось в траву совсем другое существо, абсолютно на оленя не похожее: темноволосый молодой дядька в зеленом балахоне и драгоценностях!
– «Жаркое»! – послышалось из кустов ехидное хихиканье сприггана.
Бывший олень взревел басом:
– Да как вы посмели, презренное отродье! Знаете ли вы, на кого подняли руку?! Я сын лесного царя, принц Мэрдок! Вы дорого заплатите за каждую каплю моей крови!
– Подумаешь, принц! – вылезла из кустов Энка. – У нас самих целых два принца.
Следом объявилась Меридит:
– Да. Один принц стреляет в другого принца, третий принц мешает первому принцу убить второго принца. Вот это я называю гармонией.
– Ты сама-то поняла, что сказала? – удивилась сильфида.
Диса хотела ответить ядовито, но тут из лесу высыпал целый отряд лучников, тоже в зеленых балахонах, но без драгоценностей.
– Взять их! – приказал лесной принц.
Сопротивляться не было смысла. Даже если удастся отразить атаку, что дальше? Куда бежать, где скрыться в бескрайнем лесу, полном чужой магии?
Их вязали жестко и неумело. Лесным жителям редко приходилось брать пленных, зато часто – спутывать дичь для дальнейшей транспортировки на шестах. Именно так они, похоже, собрались поступить и с пленниками. Первым их намерения угадал Хельги.
– Послушайте, почтенные, – деликатно обратился он, – мы ведь не кабаньи туши, можем и своими ногами идти. Неужели вам хочется тащить нас на себе?
Его сильно стукнули по лицу, расквасили нос и губу, но ноги пленникам развязали и пинками погнали вперед. К концу путешествия, длившегося около двух часов, разбитую физиономию мог продемонстрировать не только Хельги – очень трудно ходить по дремучему лесу со стянутыми за спиной локтями. Грубые волокнистые веревки жестоко врезались в тело, на нежной коже Ильзы и Эдуарда скоро появились кровавые рубцы. Но оба терпеливо сносили боль. Ильза – чтобы быть похожей на Меридит и Энку, а Эдуард…
Мысли Эдуарда были заняты совсем другим. Ведь это он спас лесного принца! Он, и никто другой. Когда лесной король разберется, что к чему, возможно, он захочет избавить сыновьего спасителя от рогов? В знак благодарности.
А вот лесной принц боли не терпел. Рана его была пустяковой. Стрела попала в ногу по касательной, ее даже вытаскивать не пришлось, сама выпала. Всякий уважающий себя воин перевязал бы царапину тряпочкой и забыл о ее наличии, – не таков был принц Мэрдок! С умирающим видом возлежал он на носилках, наскоро сооруженных из веток, охал, стонал, скулил, сыпал угрозами и проклятиями. Аолен предложил было ему свои лекарские услуги, но получил в свою очередь по физиономии и утратил всякое желание помогать страждущему.
Королевский чертог оказался оборудованным внутри покрытого лесом холма. Это была огромная рукотворная пещера с многочисленными ответвлениями – коридорами. В отличие от Кобольдовых Ям, здешние подземные интерьеры поражали красотой и изяществом. Подданные лесного царя в совершенстве овладели искусством резьбы по дереву: даже стены были сплошь украшены дубовыми панелями с дивным растительным орнаментом такой тонкой работы, что в самом крошечном цветке были различимы тычинки, а в самом тоненьком листике – прожилки и червоточинки. Полы тоже были деревянными, паркетными, но не с традиционным геометрическим, а с необычным извилистым рисунком, напоминающим переплетение водорослей. Каждая паркетная плитка имела свою уникальную форму, при этом стыковалась с соседней без малейшего зазора.
77 
