16 
– Вот!
– Где взяла?! – подскочила Энка.
– Часть – еще в Уэллендорфе, у квартальных, часть – в том селе, где еду брали. А это, – она показала несколько крупных золотых монет, – это вы вчера спали, а я у одного проезжего тысячника прямо из кармана… – Она посмотрела на Аолена и смутилась. – Заклинание такое есть на золото. Я просто проверяла, действует или нет.
– Порядочная ты наша! – умилилась Энка.
Идти за покупками всей компанией не решились. Эльфийская природа Аолена была слишком очевидной. Хельги вновь ожесточенно доказывал, что на эльфа непохож вовсе, и вообще, народ в здешних краях толковый, сприггана от эльфа отличить сумеет, но и его оставили в лесу. Энка же с Меридит, пока не давали волю рукам, вполне могли сойти за человечьих девчонокмаркитанток. Правда, диса была высоковата, а сильфида – очень уж рыжая, но «мало ли каких странных людей не бывает», как мудро заметила последняя.
Село оказалось большим, как целый городок, и богатым. Здесь даже крыши крыли черепицей, а не тростником или соломой. Прямо вдоль тракта раскинулись торговые ряды.
Девицы быстро загрузились провизией в ближайших лавках, и совсем уж было собрались уходить, но наткнулись на трактир.
– Я пива хочу, – сказала Меридит.
Энка тоже хотела пива, вернее, она хотела подразнить Хельги, что пила пиво, а он – нет.
Грязноватый трактир был битком набит солдатами, по всему видно – новобранцами. Юные, бритые, развязные, они неумело напивались, хвалясь друг перед другом дурной хмельной удалью. Появление двух девиц вызвало у малолеток целую бурю восторга.
– Эй, крошки! Вы откуда? Нука давайте к нам! Ах какие! – вопила пьяная солдатня.
Меридит раздраженно фыркнула. Тот, кто назвал ее «крошкой», едва доставал дисе до плеча.
– Ну что, порезвимся, а? – подлетел самый бойкий, ухватил ее за руку, хотел обнять, но не смог, упал. Окружающие вообразили, что спьяну.
– Может, и правда того… погуляем? – засомневалась Энка. – Смотри, вон тот, рыжий, вроде ничего.
Меридит отрицательно покачала головой:
– Заразу подцепим. Это же регулярные отряды из герцогств.
– Какая зараза?! Это же крысенята! – Так называли новобранцев в среде Белых Щитов.
– Нас ждут. Пошли.
– Можно подумать, это так долго! – проворчала Энка, но все же двинулась к выходу.
Не тутто было! Девиц взяли в кольцо – не хуже чем упыри.
– Ну и что делать? – Энка аккуратно отпихивалась от ближайшего солдата, не желая ему слишком навредить. Он ей понравился.
– Бить, что еще? – рявкнула диса.
Она здорово разозлилась. Ее, сотника Кансалонской гильдии, обложили, будто трактирную девку, бритые крысенята! А у дурной сильфиды одни развлечения на уме! Нет бы сразу уйти! А теперь вот придется перебить кучу народа, потому что они ее уже достали!!!
Все это она и высказала дурной сильфиде на атаханском наречии, ставшем едва ли не официальным языком наемников. Она никак не рассчитывала, что ктонибудь из присутствующих ее поймет. Но такой человек нашелся. За столом в углу дремал никем не замеченный старый капрал, приставленный приглядывать за сопливыми вояками.
Услыхав атаханскую речь, он подскочил, растолкал своих подопечных и вытаращился на девиц. Так и есть! У каждой на шее блестел медальон, – капрал знал, хорошо знал такие медальоны. Знал, кому позволено их носить и что способен сделать обладатель подобной вещицы с вверенным ему, капралу, контингентом, если как следует разозлится.
Капрал действовал решительно: вытянулся перед девицами во фрунт, взял под козырек, а потом при помощи грязной площадной брани очистил трактир от перепуганных подчиненных.
– Засветились, – прокомментировала диса.
Энка состроила обалдевшему трактирщику козью морду. С тем и удалились.
Выслушав рассказ о происшествии в трактире, эльф ужаснулся низости людей, грязно нападающих на беззащитных девушек («Они ведь считали их беззащитными!»), Хельги, наоборот, повеселился, а потом предложил поскорее убираться в лес.
Скоро они углубились достаточно далеко в чащу, чтобы можно было не опасаться возможного преследования.
Лес им понравился: светлый, стройный, почти без подлеска. Ни бурелома, ни злых колючек, ни гнилых болотин – приятный, ухоженный лес.
– Хорошо! – Энка развалилась во мху, толстым слоем заполнившем канавку. Мох пружинил, будто настоящий шерстяной матрас.
16 
