– У него правда блохи? – испуганным шепотом спросил принц, отступая подальше.
– Да уж наверняка, учитывая его образ жизни, – громко и зло ответил Хельги.
Пришелец стоически проигнорировал их диалог.
– Я скажу, зачем явился, – объявил он. – Некуда податься было, вот и явился. Дай, думаю, брата навещу. Худобедно, родня. Может, денег малость одолжит, приютит.
– Не одолжит и не приютит, – отрезал Хельги. – Не надейся. И вообще, если не хочешь неприятностей, мой тебе совет: убирайся назад в Дольмен и больше изза Перевала носа не высовывай. Не погань Староземье своим присутствием.
Мерзкий спригган придал физиономии делано сокрушенное выражение, развел руками:
– Я и рад бы, да нельзя мне в Дольмен. Меня, знаешь ли, вне закона объявили.
– Чего и следовало ожидать.
Внешне Хельги оставался каменно спокоен, но Меридит, знавшая напарника словно самое себя, заметила, как побелели его губы, как когти впились в ладони почти до крови.
– Тебя одного или весь род? – резко спросила диса, понимая, что именно этот вопрос сейчас больше всего волнует Хельги, а сам он никогда не унизится до того, чтобы задать его Гуго, так звали его гнусного младшего брата.
– Одного, – вздохнул Гуго. – Даже компании меня лишили.
Этот вздох был вполне искренним. Уж конечно, ему было бы гораздо легче от сознания, что положение матери и братьев не лучше, чем у него самого.
– За что? – продолжила допрос Меридит.
– Догадайтесь с трех раз! – хихикнул подонок.
Хельги презрительно фыркнул:
– Тут и гадать нечего. Воровство, изнасилование малолетних и сношение с природными волками.
Пришелец весело оскалился:
– Все три раза – и все верно! Как ты, братец, прозорлив!
– Сделай милость, уйди, – устало попросил Хельги. – Не доводи до греха.
Удивительно, но Гуго послушался. Прекратил кривляться и быстро, не прощаясь, сбежал по лестнице. Видимо, почувствовал, как недалеко осталось Хельги до этого самого «греха».
– Ничего себе! – прокомментировала ситуацию сильфида. Ей отказало обычное красноречие.
– Ктонибудь сделайте одолжение, сгоняйте, убейте его, а? – попросил Хельги. – Пока недалеко ушел.
– Ты уверен, что хочешь этого? – с сомнением спросила Энка.
– Абсолютно. Я и сам бы с удовольствием, но братоубийство до добра не доводит.
– Ну как знаешь… – Энка взяла меч и устремилась вдогонку.
Вернулась она ни с чем. Гуго как в воду канул.
– Обернулся зверем и спрятался гденибудь в выгребной яме, – решил Хельги. – Ох, чует мое сердце, мы еще хлебнем с ним горя! Не к добру он объявился.
За окнами совсем стемнело. Хельги старательно делал вид, что заснул. Он пребывал в скверном настроении и не был расположен к общению. С его молчаливого согласия Меридит шепотом рассказывала друзьям все, что знала о Гуго и его положении в роду Ингрем.
Дела со вторым сыном у Анны Ингрем не заладились с самого начала. Он был зачат по дурости, в день затмения, от незнакомого сприггана из маленького, вырождающегося прибрежного Дольмена, не имеющего даже названия, а каждому известно: Дольмен без имени не может считаться полноценным. Ребенок родился раньше срока, среди зимы. Поблизости не нашлось подходящего обмена, и Анне, не желающей повторения истории с Хельги, пришлось по морозу тащить младенца через Перевал, подвергая воздействию отвратительной древней магии. Но даже это было не самой большой глупостью с ее стороны.
Если бы молодая мать знала хоть чтото о сектантах мандрагоритах, скрывающихся от человеческих законов в дремучих лесах Понита, она, безусловно, предпочла бы убить ребенка, нежели отдать им на воспитание. На беду, Анна не ведала ничего. А в результате всему роду пришлось пожинать горькие плоды ее неведения.
И по людским, и по спригганским меркам Гуго являлся настоящим гнездилищем пороков. Он был патологически лжив, похотлив, труслив и жаден. Не признавал никаких законов и норм – ни спригганских, ни человеческих. Он воровал и попрошайничал. Он убивал ради забавы, нередко в волчьем обличье. И не только убивал… Хельги иной раз с ужасом задумывался о том, не бегают ли сейчас по северным равнинам его мохнатые и зубастые племянники. Оставалось только надеяться, что спригганы не скрещиваются с природными волками.