В общем, у сильфиды имелся целый ряд веских аргументов против Альтеция и только один – за. Но именно он перевешивал. Иной возможности встретиться с друзьями у них не было. И зачем она, ослица сехальская, заставила Хельги отвязать от Ампира все его астральные конечности?! Сейчас бы горя не знали! И куда они, демон побери, могли запропаститься?!
Они шли в Альтеций. Хотя «шли» – мягко сказано. Эдуарду порой казалось, что он тут, на дороге, и помрет как загнанная лошадь. Спали по нескольку часов в сутки, привал делали только на обед (он же – завтрак и ужин), от непогоды не прятались, за день проходили столько, сколько обычный путник за три.
Плечи болели, ноги и вовсе отваливались, но принц не роптал – сказывалась Дольнская школа. Зато совсем выдохся Орвуд… впрочем, это тоже мягко сказано. Но на предложение добросердечного Рагнара отстать от компании и идти помедленнее ответил возмущенным фырканьем и прибавил шагу.
«Всетаки склочная у гномов натура, – рассуждал про себя Хельги. – Что за удовольствие все время ворчать? Идем быстро – плохо. Едим медленно – опять плохо… Интересно, проистекает их дурной нрав из комплекса неполноценности, вызванного малым ростом, или дело в замкнутости гномьих сообществ?» Разрешить сию психологическую задачку демон так и не успел.
Нападавших было двое, здоровенные юные амбалы с тупыми мордами, рано расплывшимися от неумеренного потребления пива. Сначала Макс встревожился, решил, что инцидент связан с делами фирмы (как то и предрекала Меридит – с объекта пришлось уйти сразу по возращении), но он скоро понял: перед ним не профессионалы, а два дурака, добывающих на жизнь грабежом по подворотням и подъездам. Можно было прикончить их сразу, увы, со всеми вытекающими последствиями… Нет уж, увольте! Проблемы с законом ему ни к чему. Доказывай потом, что это была самооборона! Вырубить и уйти – самый лучший выход.
Одна беда: очень крепкими на череп оказались эти громилы, никак не желали отключаться, все лезли и лезли!
– Да демон вас побери! – прошипел Макс по дурацкой привычке, подхваченной в совсем другом мире…
– К… кого побрать? – Демон стоял рядом, пошатываясь, бледный и растерянный, ошалело таращил светлозеленые глазищи, а его левая рука надежно сжимала рукоять короткого походного меча (правая была занята сухим рыбьим хвостом). В ситуацию он въехал рекордно быстро:
– Слушай, Макс, я того… не умею побирать. Давай, мы их просто убьем, а? Трупы я сам спрячу… – Он очень хорошо помнил, что мир Макса цивилизованный и прогрессивный и в нем не принято убивать людей на улице, даже если они разбойники.
К чести нападавших, они тоже удивительно быстро сориентировались:
– Н… не надо нас побирать… в смысле убивать. Мы сами уйдем. Скажи, Колян?
– Угу, – пробасил Колян. – Уходим мы… – Он даже кепку с бритой головы приподнял на прощание.
Потом они еще долго напрягали свои неповоротливые мозги, силясь понять, чем так напугал их светлоглазый парень, объявившийся невесть откуда. Тощий, бледный, одежда какаято дурацкая, как у ролевиков из парка…
– Не дай бог еще раз такого встретить, скажи, Колян?
– Угу. Не дай бог… А почему?
– Хельги! Откуда ты взялся?! – Макс за руку тащил демона к своему подъезду, тот затравленно моргал и озирался.
– Здрасьте! Откуда? Ты сам же вызвал. Я ел как раз. Вот. – Он показал Максу хвост, словно желая подтвердить свои слова вещественным доказательством.
– Как это вызвал?
– Ну, как демонов вызывают? Думаешь, я помню? Пентаграмма нужна и еще какаято дрянь, тебе виднее… Больше никогда так не делай, знаешь, как больно… Фу, как у тебя на лестнице воняет. Как у нас на старой квартире. Кошками. Люблю кошек. Особенно рыжих… Фу, дрянь какая! Что это?
Макс впихнул гостя в квартиру, толкнул в кресло, сунул ему под нос склянку с нашатырем.
– Нашатырный спирт. Чтобы у тебя в мозгах прояснилось.
– А! Водный раствор аммиака! Тото чувствую, знакомо воняет. – Он хотел прибавить еще чтото столь же ценное, но тут в мозгах у него в самом деле прояснилось. – Слушай, ты отдаешь себе отчет, что протащил меня через границу миров? Ты не пробовал податься в Великие маги?
– Я только сказал «демон вас побори», и больше ничего не делал, – оправдывался Макс.
– Вообще ничего? Ни пентаграммы, ни заклинаний?