224 
– Истинный сераль! – восхищалась Энка, прыгая на мягких подушках. – Хорошо, Меридит не видит. Она сказала бы, что воину так жить не пристало, и выдворила бы нас всех в казармы… Да, истинный сераль!
Ильзе слово «сераль» както не понравилось, пришлось растолковывать, что оно обозначает комнату для обитания гарема, а вовсе не то, что может показаться по созвучию.
Эдуард со стоном растянулся в пыльной траве у обочины. Солнце немилосердно палило, в воздухе дрожало и плыло марево, фейкиполуденницы резвились в его струях, как в водах реки. Плоская равнина простиралась до горизонта, и, насколько хватало взгляда, не было на ней ни деревца, ни кустика. Лишь на западе высились, попирая небеса, величественные Арвеи, но тень от них, по раннему времени, падала совсем не туда, куда хотелось бы принцу. Рядом, подняв столб пыли, плюхнулся наставник.
– Жара суть главное несчастие спригганского рода! – объявил он.
– Если бы только спригганского, – вздохнула Меридит. – Сколько воюем на юге, а все никак не привыкну.
Рагнар довольно усмехался в усы. Он всегда хорошо переносил, даже любил жару и теперь не без тайного удовольствия мог продемонстрировать свое превосходство в выносливости обычно таким непоколебимым наемникам. Гном, как ни странно, тоже не выказывал особого недовольства: постоишь у подземных горнов – и не к таким температурам приспособишься. А вот Аолен помалкивал совсем по другой причине – не находил в себе сил: несчастный пребывал на грани теплового удара. Для него, выросшего под ласковой тенью могучих коэлнов, степная жара оказалась слишком суровым испытанием. Эльфу чудилось, что беспощадное светило иссушает его, как бедную бесплодную почву, покрытую безобразной растрескавшейся коркой, как жалкую траву, уже в июне желтую и мертвую. Он ощущал себя частью природы и страдал вместе с ней.
– Все! – бессердечно объявил Рагнар. – Отдохнули, и хватит. Подъем!
Северяне вставали на ноги, охая и вздыхая. Эльф тоже приподнялся было, но тут же снова рухнул, глотая воздух, как выброшенная на берег рыба.
– Не могу, – просипел он с трудом, пересохший язык не желал подчиняться своему хозяину. – Не могу больше. Не встану. Жарко.
Меридит хотела возмутиться, но взглянула на Аолена и поняла, что, как говаривала ее тетка Гудрун, попадая в засаду, «дело в самом деле плохо». Лицо эльфа, обычно нежнорозовое, словно у юной девушки, покрыл нездоровый багрянец, взгляд голубых глаз странно помутнел, губы потрескались, золотистые волосы клочками пакли прилипли ко лбу. Никогда ещё дисе не доводилось видеть эльфа в столь плачевном состоянии. В уэллендорфском городском рву и то краше плавали!
– Да что с тобой? – удивилась она. – Подумаешь, жара. Тошно, конечно, но ведь и хуже бывало! Хотя бы тогда, в Чернолесье, вспомни!
Эльф вспомнил: определенно, в Чернолесье было лучше!
– Эй! У кого вода осталась? – обернулась Меридит к спутникам. Загремели пустые фляги, отдавая последние капли своего содержимого, горячего и вонючего. Воды в общей сложности набралась кружка, но это количество уже не могло помочь страждущему.
– А я говорил вам, надо было больше брать! – брюзжал Орвуд с какимто даже азартом. – А вам было лень тащить! Вот теперь вот эльф через вас пропадает!
– Подумаешь! – фыркнул Хельги. Как главный любитель путешествовать налегке, он чувствовал себя виноватым, но не желал, чтобы окружающие это заметили. – Мормельн совсем рядом. Уж не помрем какнибудь до вечера?!
– Да мыто не помрем, – удрученно вздохнула сестра по оружию. – А вот коекто… – Она не стала договаривать.
– Ты думаешь? – Хельги испугался уже всерьез. – Ой, и что теперь делать?
– Он еще спрашивает! – Негодованию гнома не было предела. – Кто из нас грозный и могучий?! Уж расстарайся, прими какиенибудь меры!
– Сейчас, – покорно кивнул Хельги. – Я быстренько! Только камней подходящих соберу…
Диса плюнула от досады:
– Опять камни! Энки на тебя нет! Был один труп, станет два.
– Вот! – Брат по оружию предъявил ей на раскрытой ладони несколько серых осколков, не больше ногтя каждый. – Со мной все будет в порядке. Я только хочу, чтобы пошел дождик и немного посвежело.
Степь дрожала от громовых раскатов. Ледяной шквал гнал по небу свинцовые клубы низких туч, будто волк – перепуганную отару, дождь лил даже не струями, а сплошной стеной, казалось, воздуха больше нет, одна вода. Прошло несколько минут, а по дороге уже несся бурный поток, едва не сбивая путников с ног. Влекомые водой камни больно били по щиколоткам. Молнии сверкали почти непрерывно, заставляя принца вопить от, до сих пор, не изжитого страха, но голос его тонул в грохоте бури.
224 
