– Да, – вздохнула сильфида, – вата лишней не бывает. Хорошо некоторым…
Аолен не знал, куда деваться от стыда. Эльфы никогда не говорят вслух о ТАКИХ вещах. Но девушка отважно кивнула.
– Зватьто тебя как? – спросил спригган.
– Аэлле, – представилась та и скрылась.
– Вы ХОРОШО подумали? – обратился Хельги к девицам.
– Угу, – подтвердила Энка, внезапно почувствовав себя очень взрослой и серьезной.
– Ну ладно. А то я подумал, может, вы того… перепили на празднике.
– Но это невозможно! – почти закричал немного опомнившийся Аолен. – Неужели вы не понимаете?! Это хрупкое, нежное, невинное дитя, она не вынесет вашего образа жизни! Она просто погибнет!
– Ерунда! – отрезала Энка. – Все мы были когдато и хрупкими и нежными. Скажи, Меридит!
– Нуу… да, – очень неуверенно подтвердила та. Она чтото не припоминала за собой ничего подобного. Разве что в самом раннем детстве, когда ходить не умела.
– Вы совсем другое дело! – не сдавался эльф. – Она же первородная, она создана для иной жизни, более возвышенной и чистой…
– А мы вроде как рылом не вышли? – холодно и грубо перебила диса.
Аолен осекся и замолчал.
Поздним утром они двинулись в путь.
Аэлле сказала правду, ее никто не останавливал, хотя лица провожающих были печальны.
Девушка уверенно вывела спутников к границе земли клана, и компания двинулась на восток, по направлению к реке.
Видимо, по контрасту с эльфийской природой, погода оказалась очень скверной. Голые деревья не спасали от ветра, почва под ногами была топкой и вязкой. Местами тянулись обширные участки кочкарника. Казалось, ктото специально из вредности расставил на пути замшелые цилиндрические земляные тумбы с таким расчетом, чтобы ногу между ними можно было ставить только боком. Ужасно неудобно! Энка попыталась шагать с кочки на кочку, но они пружинили, подошвы скользили, и очень скоро девица сверзилась вниз.
– Вот зараза!
– Зато сидеть хорошо, как на стуле, – утешал Хельги разворчавшуюся сильфиду.
Та хотела было сказать в ответ гадость, но вспомнила про Аэлле и оборвала себя на полуслове.
Ночевать пришлось под дождем, коекак укрывшись плащами. Даже Меридит продрогла до костей, что уж говорить про бедную Аэлле. Следующее утро вновь выдалось сырым и промозглым. Все вещи пропитались водой и стали тяжелыми, мох под ногами скользил как кисель.
– Давайте костер разведем, погреемся, – попросил Аолен. Ему было до слез жаль дрожащую девушку.
– Ни одной сухой ветки нет, – вздохнул Хельги. – Если только береза попадется. Берестой можно даже в дождь огонь развести. А иначе никак.
Но береза в здешнем краю была деревом редким – и попадаться не желала.
Прошло несколько однообразноутомительных часов пути, как вдруг Меридит остановилась и принюхалась:
– Чувствуете? Дымом тянет. Может, село недалеко? Надо пойти проверить на предмет голов и скагалл.
Они оглянулись на Аэлле. Девушка уже с трудом двигалась, хотя мужественно не подавала виду. Ношу ее давно тащил Аолен. Решили, что тем, у кого еще хватает сил, следует быстро идти вперед, на разведку, а эльфы пусть спокойно, не торопясь бредут следом. Шли на запах.
– Не думаю, что это дым от жилья, – вслух рассуждал Хельги, – помоему, пахнет костром. Между прочим, некоторые предусмотрительные существа носят с собой растопку в непромокаемом мешке.
– А некоторые возят непромокаемые шатры на вьючной скотине, а самые умные в такую погоду под крышей сидят им лучше всех, – проворчала Энка. – Какой толк говорить о том, чего у нас все равно нет?
– Может, пойдем назад, раз там нет села? – спросил спригган.
– Столько прошли, обидно возвращаться. Давайте посмотрим, что там есть.
– Да, – согласилась сильфида, – заодно отдохнем от эльфов. С ними даже не выругаешься как следует. Боюсь, я долго не выдержу!
– Сама говорила, ко всему можно привыкнуть.
Спустя несколько минут они вышли к широкой просеке. Хельги оказался прав, пахло действительно костром, даже двумя. Вокруг каждого сидели люди в ярких, богатых мундирах. Такую форму обычно носят придворные гвардейцы.
– Не так уж их и много, человек двадцать, не больше. Нападем? – Энку обуяла жажда деятельности.