406 
Минуя квартал за кварталом, отбиваясь от все прибывающих стражников, продвигались они к выходу. Широкие (по средневековым меркам) центральные улицы сменились темными закоулками и подворотнями городских окраин. Нужно было родиться и вырасти здесь, чтобы суметь разобраться в их хитросплетении. В какойто момент будущие герои оказались зажатыми с двух сторон в узком проулке, вдобавок с одной из крыш в них полетели стрелы. Тут уж было не до идей гуманизма – потребовалось применить весь свой боевой опыт, чтобы остаться на свободе.
Да, немало народу полегло в тот день на улицах Ольдона. И всетаки силы были неравными. Стражники уже не сомневались в победе, вообразив, что противник загнан в тупик, прижат к стене и деваться ему теперь некуда, – но именно в стену тот и канул, растворился в сером граните. Колдовство! Ратники ринулись за подмогой, на место событий прибыли боевые маги. Но было уже поздно. Добыча ускользнула.
Беспрепятственно проскочив еще квартал, друзья выбрались к городским укреплениям и поспешили покинуть неприветливое королевство. Пешком, разумеется. От лошадей, брошенных под стенами, остались одни воспоминания в виде подсохших кучек навоза и нечетких следов подков. Рагнар принялся бранить конокрадов в частности и средневековые нравы вообще. Орвуд на это усмехнулся и спросил: неужели тот столь наивен, что воображает, будто в их родном времени дело обстояло бы иначе? Всем известно, люди – самый нечистый на руку народ Староземья и окрестностей – такова их натура, ее не могут изменить ни годы, ни столетия. Оскорбленный рыцарь принялся доказывать, что не самый. Торговые гоблины и сехальские шайтаны еще хуже, утверждал он. Спор затянулся.
Аолену тем временем пришла в голову ужасная мысль. Находясь в прошлом, нельзя никого убивать, какая бы опасность им ни грозила, понял он. Обрывая чьюто жизнь, они обрекают на небытие поколения его потомков. Не родятся те, кому должно, не совершат того, что было им суждено. Вся история может пойти иначе!
– Только подумайте, – убеждал он, – ведь так ненароком можно даже собственного предка убить! И что тогда?!
– Вот что я скажу, – заявил в ответ Хельги, – о таких тонкостях пускай Силы Судьбы заботятся. Сами нас в дело втравили, сами пусть и расхлебывают. Знали, в конце концов, с кем связываются!
– Что значит «с кем связываются»?! – нашла повод для недовольства Энка. – Тебя послушать, так мы какието головорезы ненормальные – только и ищем, кого бы убить!
– Но ты ведь не будешь отрицать, что убиваем мы часто?
– По горькой необходимости.
– Почемуто необходимость эта у нас наступает раз в десять чаще, чем у всего остального населения!
– Такая, знать, у нас планида! – развела руками девица.
– Кто у нас? – испугалась Ильза.
– Планида, – пояснила Меридит. – Судьбу так называют. Планида, участь, доля, стезя…
Ильза нахмурилась:
– Зачем нужно так много слов, если значат они одно и то же?
– Как – зачем? Для выразительности, для красоты и разнообразия. Существуют разные стили речи. Можно сказать, например, «жрать хочу», а можно – «вожделею вкусить яства…». Чувствуешь разницу?
– Угу, – кивнула боец Оллесдоттер. – Первый раз понятно, второй нет.
Меридит сердито фыркнула:
– Да ну тебя! Тьма сехальская! Неучем была, неучем и осталась.
– Ничего подобного! – обиделась девушка. – Я грамоту лучше Рагнара знаю, а он принц!
– Нашла эталон для сравнения, ничего не скажешь!
Слова «эталон» Ильза не знала, а потому, чтобы лишний раз не демонстрировать невежество, сочла разумным промолчать. Меридит тоже не стала развивать данную тему, имелись проблемы более насущные, чем недостатки образования отдельных участников событий.
Что делать дальше, встал вопрос. Куда идти, какие подвиги вершить?
Предложение Рагнара бесцельно «бродить тудасюда, пока подвиг, по воле Судьбы, сам не подвернется» никому не понравилось. Энка решила подойти к делу понаучному. Нашла на дороге медный гвоздь и соорудила из маленькой дощечки, большой бусины и тонкой щепки прибор, который Ильза назвала «вопрошалкой». Неологизм заставил Меридит содрогнуться, но прижился. Работало устройство просто. Произносилась стандартная формула призыва Сил Судьбы, стрелкащепочка раскручивалась на дощечке наподобие рулетки, острие указывало нужное направление. Три раза щелкала девица по стрелке, и каждый раз выпадало идти на северосеверовосток. Хельги ликовал. Именно в этом направлении лежала родина его предков, которую много столетий спустя нарекут Замерзшим Архипелагом.
406 
