Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
833 
Так уж сложилось в тот день, что Рагнар блистал небывалой сообразительностью.
– А помните тех спесивых кавалеров, что мы встретили на тропе? Зачемто они на нее полезли? Не иначе, тоже за невестой!
– Возможно. Но тогда я не понимаю вот что. Нашу невесту увели на Драконий Кряж через портрет рыцаря Леварта. Но вряд ли на свете существует вторая такая картина, причем даже не в Кнуссе, в другом государстве. Хотя… может, вторая дева вовсе не принцесса, а кнусская придворная дама? Рагнар, ты не знаешь, из замка твоего будущего тестя в последнее время не пропадали придворные дамы?
– Нет! – ответил тот с уверенностью. – Только принцесса.
– Тогда не знаю, что и предположить!
Как хорошо, что с ними вновь был Аолен! Как хорошо, что он смыслил в искусствах! Иначе загадка так и осталась бы без ответа. Откуда им, существам цивилизованным, образованным, прогрессивным, но лишенным должного воспитания, было знать, что живописец Калабр из Гвена был так вдохновлен величественными видами Драконьего Кряжа, что не ограничился одним только фоновым пейзажем на портрете Леварта и запечатлел их еще на нескольких своих полотнах? Самое известное из них, «Скалы в сумерках», ныне экспонируется в трегератском Музее Высоких искусств. Но были и другие, судьба которых культурной общественности неизвестна. Плюс никем не считанное число копий, выполненных учениками мастера. Многие из них оказались столь хороши, что и теперь украшают стены староземских дворцов и замков.
– Верно, одной из таких копий и воспользовался похититель, – предположил Аолен.
Хельги его объяснением остался доволен:
– Ну раз так – одной загадкой меньше!.. А правда, интересно узнать, что стало с теми кавалерами? Выбрались они с тропы, или нет?
– И если выбрались, то в каком виде? – подхватил Эдуард, он никак не мог забыть оскорбление. – Спесито у них поубавилось, я думаю!
– Да, интересно было бы взглянуть! – усмехнулся бывший наставник, позабыв осторожность.
Повелитель возжелал…
– Урод! Тролль безответственный!!! – на чем свет стоит бранила его сестра по оружию. – Хорошо, так все обошлось! А если бы наоборот?! Если бы твой недопогребенный приятель не их к нам приволок, а нас на тропу отправил?! Тогда что?!
Гнев ее был понятен и оправдан. Весь разговор происходил поздно вечером, буквально перед сном. Ясно, что укладываясь в постель в мирном эттелийском трактире, даже самые одержимые из воинов редко берут с собой меч, не говоря уж о складных лопатках. Хороши бы они были, если б оказались на тропе – без оружия, без припасов, в одном исподнем белье!
– Но все же обошлось! – попытался вступиться за бывшего наставника Эдуард, но и ему досталось за компанию: зачем спровоцировал?
– Так ведь обошлось же! – заладил свое принц.
А главный виновник происшествия скромно отмалчивался. Потому что обошлось, да не совсем!
– Просто не представляю, как мы станем объяснять хозяйке, откуда у нас среди ночи взялся неизвестный труп! – причитала Энка. – Просто не представляю! Так неловко, так неловко… Она нас завтра выселит, и будет права!
– Завтра мы и сами уйдем, – рискнул открыть рот Хельги, чем и навлек на свою голову новый шквал бури.
Однако негодование девиц разделяли на все. К примеру, Аолен, не имевший личного опыта общения с кавалерами, остался доволен тем, как обернулось дело. И добросердечный Рагнар разделял его позицию: своей нечаянной обмолвкой Хельги избавил несчастных от мучений – и это главное. Потому что один из них был трупом, но двое других – еще нет.
Хотя… выглядели они лишь немногим лучше своего менее удачливого сотоварища. Оборванные в клочья, истощенные, с безумными блуждающими глазами, кавалеры долго не могли взять в толк, что с ними произошло, и осознать, что беда миновала. Лишь к утру они стали понемногу приходить в себя и овладевать членораздельной речью вместо бессвязного бормотания молитв и проклятий. А до тех пор пришлось караулить их посменно, ночь напролет, из опасения, как бы чего не вышло – уж больно смахивали они на буйнопомешанных!
Труп же, чтобы не смущал своим видом Ильзу и юных кальдорианцев, закатали в полосатый половик и запихнули глубоко под кровать – до лучших времен.
– Не забыть бы про него утром, когда будем уходить! – заметила Энка, забираясь под одеяло. – А то совсем неудобно выйдет: хозяйка станет полы мыть, а там такое безобразие! Скажет, напакостили и скрылись, будто бессовестные орки!
833 
