840 
– Кто же так воспитывает молодежь? – упрекнула боевую подругу Энка. – Твоя позиция должна быть однозначной и постоянной: либо ругай, либо утешай.
– Ох, кто бы говорил! А самато ты, воспитатель несостоявшийся! Кто вчера Урсулку до обеда не отпускал одну на море купаться, а после обеда сам же и отпустил? Непостоянство налицо!
Сильфида назидательно помахала пальцем перед носом боевой подруги:
– Э, нет! Это не непостоянство, а тонкий расчет. До обеда местные обыватели еще в состоянии держаться на ногах, и при виде одинокого ребенка у них могут возникнуть безнравственные идеи. Зато после обеда они поголовно в лежку, и одинокий ребенок больше никому не угрожает.
– Ты хотела сказать, одинокому ребенку никто не угрожает? – решил поправить Эдуард.
– Я хотела сказать именно то, что сказала. Если даже ты, более или менее опытный воин, до сих пор не научился себя контролировать и истребляешь местное население, будто взбесившийся тролль, что же тогда ждать от малолетней девчонки, у которой силушки на двоих человечьих мужиков хватит, но нет никаких представлений о том, как следует вести себя в цивилизованном гражданском обществе?
Меридит сочла нужным оскорбиться за юную родственницу:
– Потвоему, здешний спившийся сброд можно назвать цивилизованным гражданским обществом? И вообще, чем тебе не нравится ее поведение? Нормальный, воспитанный ребенок…
– Тем и не нравится, что когда вчера ты за ней не смотрела, она убила одного и двоим сломала челюсти… Тьфу, вот ты меня до греха довела, паразитка! Ведь мы с Ильзой клятву дали, что ничего тебе не скажем!
– Ах, так я еще и виноватой осталась! – всплеснула руками Меридит. – Они творят незнамо что, скрытничают… Убилато хоть за дело?
– За дело, не сомневайся. Хотел у нее деньги отнять, а может, и что похуже… Смотри, меня не выдавай! Я тебе ничего не говорила! А за девчонкой надо лучше присматривать. Она вроде тебя, пьяных выносить не может. Чуть что – дает волю рукам.
– Это у нас семейное! – подтвердила диса гордо.
Воспитательный момент себя исчерпал, и пользы не принес никому, равно как и дни, проведенные доморощенными сыщиками в Таворе.
И снова стал вечный вопрос: что делать дальше, куда податься?
– Если у нас нет фактов, попробуем обойтись чистой логикой, – предложил магистр Ингрем. – Давайте рассуждать. Что такого особенного имеется в Таворе, ради чего похититель мог сойти на берег именно здесь? – спросил, и сам ответил на свой вопрос: – Да ничего! Просто корабль не шел дальше Тавора! А почему его никто не встретил в городе? Потому что его там не было. Он сразу пересел на другое судно и отправился дальше на юг.
– Откуда ты знаешь, что на юг? – спросил Рагнар машинально, не дав себе труда подумать головой, иначе и сам сообразил бы.
– Куда же еще? – удивился Хельги. – Назад на север? Какой смысл? На запад, в открытый океан? Там ему делать нечего.
– А вдруг сушей ушел? – засомневался Орвуд. – Обогнул город стороной и подался на восток?
– Во внутренний Аполидий? Что делать колдуну там, где магии не существует вовсе? Зачем свозить целую кучу принцесс в забытую богами пустошь?
– Мало ли на свете того, о чем нам не ведомо? – неожиданно поддержал гнома эльф. – Ты же сам неоднократно говорил, мы должны проверять все версии.
– Верно. Должны. Но начинать надо с тех, что представляются наиболее вероятными. Прогуляемся вдоль побережья, а потом, если не повезет…
– И далеко придется «гулять»? – Орвуд не дал ему закончить фразу.
– Может статься, до самого Сехала! Ты же сам говорил о моде на принцесс!
– Оо! Только не это! – взвыла Меридит. Сехал был для нее чемто вроде заколдованной тропы. С самого раннего детства судьба, будто назло, вновь и вновь возвращала ее в этот ненавистный край.
– А что? – хихикнула Энка. – Может получиться забавно. Лично мне еще ни разу не приходилось красть баб из гарема!
– Ведь я однажды чуть сама не попала в гарем! Это было в тот год, когда мы вторично спасали мир, – принялась рассказывать новым спутникам Ильза.
Те слушали, затаив дыхание. Но интересовало каждого свое. Годрика больше всего занимал сам факт спасения мира, он требовал подробностей. Спун расспрашивал о гаремных женщинах, Урсула – об их нарядах. Потом Годрик принялся внушать Спуну, что негоже правоверному кальдорианцу выказывать столь низменные интересы, а Меридит в это время отчитывала кузину: «Порядочной дисе не подобает увлекаться бабьими тряпками, недолго и под проклятие угодить. Ты воин, а не дева корриган!»
840 
