Последние отзывы

  979  

Маги, даже боевые, одиночки по натуре, по самой сути своей. К коллективным действиям они непривычны. Потом, когда все кончилось, Оберон спрашивал себя: почему он не сообразил перепоручить аркан одному из своих молодых спутников? Казалось бы, чего проще? Само напрашивается… А вот не сообразил! Будто ступор какой: вцепился мертвой хваткой, отбирай кто силой – не отдал бы! Да, должно быть, так вот приходит старость… Однако в тот момент у него почти не было надежды до нее, до старости, дожить…

…Хельги начало той битвы запомнил плохо. И в дневнике посвятил ему однуединственную фразу: «Это было чудовищно!». Сущность его словно разделилась на две самостоятельные части. Одна, демоническая, служила пассивным источником Силы, и было ей худо до тошноты. Другая, нормальная, спригганская, воспользовавшись старым каменным кольцом, глушила врага Силами Стихий – и ей приходилось еще хуже. Друг другу эти части не мешали, между собой не взаимодействовали, но окружающую действительность воспринимали слегка заторможенно.

– Очнись!!! – больно тряхнув за плечо, крикнула сестра по оружию. – Бежим!!!

– Куда? – не понял он.

– Делай как все! – последовал повоенному короткий ответ. На объяснения не было времени.

Со стороны могло показаться, будто они бегут с поля боя. Хорошо, что в царившем хаосе никто ни на кого не обращал внимания, иначе позору не оберешься. Коекак отбиваясь от призраков, они отходили в западном направлении. Право, легче было бы оставаться на месте! От страшного воя болели уши, ураганный ветер со свистом бил в лицо. Не то черный дух был тому причиной, не то манипуляции Хельги со стихиями имели побочный эффект – гигантская воздушная воронка образовалась над местом сражения, она затягивала в себя беглецов, не давала уйти. Чем дальше от ее эпицентра, тем труднее давался каждый шаг.

Из чащи, издавая утробные вопли, не имеющие ничего общего с конским ржанием, выскочили торхи – вот уж кого не ждали! Черные твари пастью рвали врагов на части, и зубы их действовали не хуже драконьего серебра – поверженные мертвецы не восставали.

Откудато вынырнул Рагнар, окровавленный, но веселый, и тоже стал «делать как все», хотя и недоумевал, с какой стати надо отступать в самый разгар славной битвы.

А они и не отступали вовсе! Они пробивались к дому ведьмы Магды. Таков был замысел Балдура, и смысл его Хельги долго не понимал, потому что к двум его частям добавилась третья, та, что чисто механически рубила, резала, колола – и делала это превосходно, но соображала совсем слабо. Когда же наконец сообразила – пришла в такую ярость, что едва не прокляла собственных родных и близких. И было за что! Ведь они, подлые, задумали отвратительное! Вызвать его родного отца – вот каков был их план!

Позднее, когда страсти улеглись, он вынужден был признать это решение оправданным. Но в тот момент возмущению его не было предела, о чем он не замедлил оповестить спутников в самой резкой форме, на языке вольных Аттаханских степей.

– Не дури, – ответили ему. – Это наш единственный шанс. Одолеть духа такой силы способен лишь полноценный демон.

– А к Кукулькану обратиться нельзя?! Обязательно папашу звать?! Мне назло?!

Оказалось, нельзя. Потому что рыжую божественную бороду Орвуд оставил дома, чтобы не таскать лишний груз. А тот ее клочок, что был припасен «для связи», он давно потерял, как пояснил сам гном. Но Хельги не поверил, ему казалось – спрятал нарочно, чтобы ему досадить. И пока братья по оружию выясняли отношения, обзывая друг друга интриганом и параноиком соответственно, Балдур под шумок совершал ритуал. Процесс шел быстро – колдун уже имел опыт. Демон явился на зов, бледный и печальный.

– Что надобно вам, смертные? – равнодушно вопросил он.

Каждому практикующему колдуну и магу известны специальные речевые формулы для общения с бессмертными – своего рода этикет, знак уважения. Но теперь Балдуру было не до сехальских церемоний. Да и демон был свой, можно сказать, родственник…

– Видишь?! – Он ткнул пальцем в черное клубящееся небо.

– Вижу, – согласился демон, – черный дух огромной силы бесчинствует в вашем мире – и горе этому миру!

– Сами знаем, что горе. Потому и призвали тебя. Можешь его остановить?

– Могу, – подтвердил тот. – Но к чему? Что мне за дело до вашего мира?

  979