очень нудно 
114 
– Очевидно, вы знаете, что сегодня первое октября и после полудня начнется процесс… господина Бофора. Поэтому я отправляюсь в Париж, где завтра должна выступить… как свидетельница.
Рука Марианны впилась в охапку сена. Вопреки своему решению ей пришлось бороться с неудержимым желанием броситься на эту бессердечную женщину, которая говорит о суде над своим мужем как о приятном светском приеме. С какой дикой радостью она вонзила бы в это укрытое панцирем спеси и жестокости сердце обещавший ей свободу кусок вил! Но Санчец, насторожившись, стоял у дверей. И Марианна перевела дыхание.
Пилар помолчала, без сомнения стараясь определить по лицу пленницы эффект ее слов, но Марианна с естественной непринужденностью зевнула и повернулась к ней спиной. Она уже испытала действие такого безмолвного сопротивления в ночь ее похищения и сейчас надеялась на такой же результат. И действительно, Пилар не смогла удержать злобное восклицание и стремительно направилась к двери.
– Как хотите! – крикнула она дрожащим от гнева голосом. – Посмотрим, сохраните ли вы такое же спокойствие, когда я сообщу, что голова вашего любовника скатилась с плахи, и дам вам в руки платок, смоченный в его крови!
Сжав зубы, закрыв глаза, Марианна изо всех сил молилась, чтобы ее негодование не вырвалось наружу.
«Господи, помилуй! Заставь меня молчать! Сделай так, чтобы она ушла! Смилуйся!.. Я ненавижу ее! Я ее так ненавижу! Помоги!»
Ее потрясенный рассудок метался в поисках действенной помощи. Никогда еще она не переносила напряжения, подобного вызванному этой безжалостной особой, которая с садистским удовольствием смаковала детали нависшей над Язоном смертельной опасности. Как будто ее снедала потребность напомнить об ужасной угрозе, дамокловым мечом висевшей над Марианной вот уже несколько недель. Она умирает от желания высказать в лицо этой женщине все, что о ней думает, но надо держать слово и молчать. Тем не менее, когда Пилар в жестоком желании увидеть выражение ее лица двинулась к ней, Марианна окинула ее ледяным взглядом и плюнула в ее сторону. Пилар сразу остановилась, и Марианна подумала, что она сейчас бросится на нее, так напряглось все ее тело. Пленница с дикой радостью ждала нападения, готовая разорвать в клочья это ненавистное лицо. Но от дверей раздался глухой голос Санчеца:
– Сеньора испортит свой туалет! И карета ждет…
– Иду! Но завтра, Санчец, и также послезавтра ты забудешь принести ей еду и питье! Не давай ей ничего до моего возвращения! Понял?
– Как не понять!
Когда они выходили, Марианна презрительно пожала плечами. Завтра, если Бог ее не оставит, она будет далеко… Тем не менее у нее хватило выдержки подождать, пока шум цепи не подтвердил, что лодка отплыла. Пилар уехала. Она направилась в Париж, чтобы удовлетворить жажду мести, а Санчец не вернется раньше чем через два или три дня, раз испанка решила, что Марианне следует поголодать!
Когда она убедилась, что осталась одна, молодая женщина достала свое орудие и занялась замком, надеясь открыть его, а если не удастся, попробовать вырвать из балки удерживающее цепь кольцо. Терпеливо, осторожно, стараясь не волноваться, чтобы не дрожали руки, Марианна вставила острый кончик в замочную скважину и стала искать нужный язычок. Это оказалось не так просто, и после долгих попыток она подумала, что ничего не получится, ибо, хотя цепь была и новой, замок уже видывал виды и изрядно заржавел. В течение минут, казавшихся ей бесконечными, она упорно сражалась с бездушным металлом… Наконец раздался благословенный щелчок, встреченный радостным восклицанием. Замок открылся…
Разъединить челюсти наручника и сбросить его было делом одной секунды, и Марианна, растирая опухшее, исстрадавшееся запястье, оказалась свободной. Она испытала при этом такую радость, что, как ребенок, в восторге принялась кататься по сену, счастливая размять мускулы и кости, находившиеся столько дней в вынужденном бездействии. Когда она поднялась, ей было жарко, зато кровь снова весело бежала в ее жилах. Теперь надо открыть люк и посмотреть, как можно отсюда выбраться, пока еще светло, ибо с приближением осени дни быстро уменьшались.
Она торопливо начала освобождать люк, который скоро показался, широкий и прочный. Судя по виду, он был тяжелый, но большое кольцо из каната, пропущенное через два отверстия, служило для открывания… Марианна взялась за него, собрала все силы и потянула. Люк не поддался, но, охваченная нервным возбуждением, стимулированным близкой свободой, пленница напрягла мускулы, сжала челюсти и снова потянула, не обращая внимания на впившуюся в нежную кожу грубую пеньку. Медленно, очень медленно крышка стала подниматься, дошла до вертикали и с глухим шумом упала назад, открыв зияющую дыру, на краю которой Марианна в изнеможении упала на колени.
114 
