Последние отзывы

  54  

– Тьфу ты! – пробурчал Гракх. – Вот это уж охрана! Интересно, что там прячут, что эти усачи такие подозрительные? К Императору и то легче пробиться, чем сюда! И что теперь прикажете делать, госпожа княгиня?

– Я не знаю! – огорченно сказала Марианна. – Однако мне необходимо войти или хотя бы… Послушай, Гракх, сходи узнай у них, не вернулся ли еще граф Чернышов. Если его нет, мы подождем, иначе…

– Иначе?

– Иди же. В конце концов что-нибудь придумаем.

Гракх послушно слез с сиденья и направился к казаку, который ему почему-то больше понравился. Диалог продолжался недолго, после чего Гракх вернулся уведомить хозяйку, что граф еще не вернулся.

– Хорошо, – сказала Марианна, – поднимись и разверни карету. Будем ждать его.

– Вы считаете, что это хорошая мысль? А по-моему, он не такой уж добрый друг, чтобы…

– С каких это пор ты обсуждаешь мои приказания? Разверни карету, и подождем.

Но Гракх не успел исполнить требуемый маневр. Раздался шум едущей по саду кареты, и Марианна тотчас приказала кучеру не трогаться с места. Если они не отъедут, другая карета не сможет остановиться у входа в посольство. Может быть, Марианне повезет, и подъезжающий экипаж окажется именно тем, который она ждет.

Но это была упряжка Талейрана. Марианна сразу узнала великолепных англо-арабов, которыми так гордился князь, и цвета его ливреи. Со своей стороны Талейран узнал карету молодой женщины и приказал кучеру пристроиться рядом с ней. Его бледное лицо с голубыми глазами появилось в окошке.

– Я ехал к вам, – с улыбкой сказал он, – но поскольку вы здесь, я могу отправиться спать с удовлетворенным чувством исполненного долга… так же, как и вы, ибо я не думаю, что у вас здесь еще много дел, а?

– Право, не знаю. Я хотела…

– Увидеть посла? Ведь так? Или по меньшей мере встретить Чернышова? Тогда я прав. Вы можете спокойно отправляться спать, не боясь дурных снов: граф Чернышов уезжает этой же ночью в Москву… с… гм… срочными депешами.

– Он должен ехать завтра.

– Он уедет через час… Князь Куракин прекрасно понял, что некоторые миссии не терпят отлагательства… и не могут подвергаться риску из-за случайной дуэли на саблях. Этим оружием наш друг Бофор фехтует так же хорошо, как и славный полковник, и шансы на успех у них равные. Так вот, посол считает, что в данный момент царь срочно нуждается в своем любимом курьере… Не беспокойтесь, Чернышов послушается.

– А… дуэль?

– Отложится до греческих календ… или хотя бы до первого случая, когда эти господа окажутся вместе, что вряд ли возможно, раз через неделю Бофор возвращается в Америку.

Волна тепла залила оледеневшее сердце Марианны. Испытываемое ею облегчение было таким глубоким, что слезы засверкали на ее глазах. Через опущенное окно она непроизвольно протянула руку старому другу.

– Как отблагодарить вас? Вы – мой добрый гений.

Но Талейран с внезапно помрачневшим лицом покачал головой:

– Боюсь, что нет! Если вы барахтаетесь в этой ужасной каше, именуемой жизнью, я в большой доле несу ответственность за это! Я уже давно сожалею, что представил вас… вы знаете кому! Если бы не та пагубная идея, вы, может быть, были бы сейчас счастливы. Я должен был понять… в тот вечер, когда вы встретились у меня с Язоном Бофором. Теперь слишком поздно, каждый из вас состоит в браке…

– Я никогда не откажусь от него! Я тоже должна была понять раньше, но я не хочу слышать, что уже слишком поздно. Любить никогда не поздно.

– Увы, дорогая… в моем возрасте!

– Вовсе нет! – с такой страстью воскликнула Марианна, что при всем его скептицизме государственный муж вздрогнул. – Если бы вы действительно захотели, вы смогли бы еще любить! И может быть, кто знает, познать самую великую, единственную любовь в вашей жизни.

Князь промолчал. Опершись подбородком на сложенные на золотом набалдашнике трости руки, он казался погруженным в мечтательную дрему. Марианна видела, как поблескивают его обычно холодные глаза, и спросила себя, не представлял ли он в воображении, слушая ее, чье-то лицо, фигуру, может быть, любовь, о которой он не смел думать, считая ее невозможной. Тихо, словно отвечая самой себе, Марианна прошептала:

– Невозможная любовь – единственная, в которую я верю, ибо только она представляет собой цель жизни, единственная, заслуживающая того, чтобы за нее бороться…

– Что вы называете невозможной любовью, Марианна? Ваша любовь к Язону, ибо вы любите его, не из тех, что можно назвать так. Просто трудная любовь.

  54