с удовольствием перечитала 
26 
Предателем оказался воин первой руки МакЭвен. Однако даже погибая, воин не назвал имени своего соучастника, того самого, кто подложил сейр мне. А это могла быть только женщина… только жена хассара, никто иной в мою комнату войти не мог, даже служанки.
— А что было потом? — не спросить, я не могла.
— Потом, — грустная улыбка на бледных губах. — Он не отходил от моей постели. Он не отходил от меня. Он не мог простить себе случившегося…
— А ты?
— А я… Моя любовь, Кирюша, умерла с первым ударом кнута. Я больше не могла даже смотреть на него… Я задыхалась от его заботы, от его нежностей, я не желала принимать его подарки, я хотела только одного — чтобы он отпустил меня… Однако хассар пошел на нарушение традиций. Пользуясь тем, что самостоятельно встать и закрыть двери я не смогла, он не только входил в мою спальню, он не оставлял меня даже с восходом… Спустя месяц, я встала на ноги и потребовала возвращения к отцу. Я имела право на это требование. Я имела право на свободу… но на мое заявлением мне, скрипя зубами, дали ответ: «К отцу ты должна выйти своими ногами… но ты еще слишком слаба для этого!». «Слаба» я была еще полгода! Несмотря на то, что возобновила тренировки, переоборудовав свою гостевую, несмотря на то, что меня приобщили даже к работе по дому. «Еще слишком слаба!» — непреложный ответ на все просьбы, и в то же время постоянное, повторяющееся, почти непрекращающееся: «Прости меня…». На это мне было что ответить: «Никогда!». Вот так и жили… Агарн неизменно был вечером у моих дверей, я неизменно закрывала их.
Агарн выламывал двери до заката, на закате я подтаскивала к двери шкаф. Его цветы, подарки, сладости и даже новое оружие, сделанное в соответствии с моими мечтами, озвученными в период наших совместных тренировок — я игнорировала все. Просто молча выносила из своей спальни в коридор. Агарн был в ярости.
— Он тебя не отпустил, да? — я догадывалась о страшном. — Неужели нарушение традиций, сошло ему с рук?!
— Лучше бы все сошло ему с рук — прошептала мама. — Но случилось иначе. Там в ситуацию вмешался мой отец. Он потребовал Суда Правящего Клана. Высшая инстанция на Иристане. Я не знала об этом… В тот вечер я закрыла дверь, и готовилась ко сну…
Внезапно явился Агарн, отсутствующий весь день, и потребовал открыть ему. Мой ответ был неизменен. И тогда я узнала его ярость… — еще один судорожный вздох и едва слышное. — Когда дверь была выбита, я даже глазам не поверила… ни один воин не возьмет женщину насильно, если истек срок в начале брака. Ни один… Агарн взял. Не взирая на мое отчаянное сопротивление, невзирая на мои просьбы… Я умоляла его со слезами на глазах…
Бесполезно! Он даже не пытался пробудить мое желание, и впервые я испытала боль от отношений, от его силы, от его ненасытности. Хассар Айгора нарушил еще одну традицию — воин не берет женщину больше двух раз за ночь, но Агарн брал снова, снова и снова… Он мстил мне за безразличие, за своевольство, за то, что посмела отказать. Ночь, вся принадлежала ему, у меня не было сил даже всхлипывать… А на утро, он задал мне лишь один вопрос: «Ты примешь дар моей жизни?». «Ненавижу» — вот и все, что ответила я.
Сижу — реву. Реально реву, даже слов нет, а слезы стекают по щекам и плюхаются в кофе, что еще держу в подрагивающих руках.
— Не плачь, — мама вдруг улыбнулась, — я благодарна ему за ту ночь… потому что у меня появилась ты. А ты, Киренок, моя самая большая радость в жизни. Ты вообще вся моя жизнь, Пантеренок.
Теперь реву в голос, с подвываниями.
Мама улыбнулась шире:
— Глупенькая. Да за такую дочку как ты, я ему еще и спасибо сказать должна.
— Урод он, — вытираю слезы, — глист викрианский!
Слезы я вытирала, но в то же время четко осознала — не прощу!
Никогда не прощу! И очень жаль, что всего этого я не знала, тогда не стремилась бы остановить его убийц… сама убила бы! И за маму, и за себя.
— Мам, а что дальше было? — немного успокоившись, спросила я.
— Дальше?.. — задумчиво отозвалась мама. — Дальше… Агарн покинул дворец в то же утро, так как был вызван в столицу.
Иристан готовился к войне, и было известно, что именно хассарат Айгора подвергнется первому удару. Из-за этого произошла задержка, с решением просьбы моего отца… — грустная ухмылка и чеканя слова она продолжила. — К моменту появления представителя правящего клана, моей беременности было уже две недели, и вопроса о моем возвращении в клан МакЭдл уже никто не ставил, я автоматически стала собственностью твоего отца. Сам он появился спустя сутки, долго стоял на пороге моей спальни, после чего решительно вошел и началось: «Теперь ты понимаешь, что останешься со мной навсегда. Теперь, выбора у тебя нет, Киара.
26 
