54 
– Ты зашла за книгой, чтобы почитать на ночь?
– Нет, – она подошла ближе, – ты ведь не приходишь ко мне, Рив, вот я и пришла сама. – Она взяла его за руку. Ее тон был искренним, она не хотела больше игры. – Ты не сможешь меня прогнать, потому что я не уйду.
Он и сам понимал, что не смог бы ее прогнать. Благоразумие покинуло его, то самое, которое должно было сейчас одержать верх.
– Снова хочешь властвовать, Габриела?
– Если понадобится. – Она подняла его руку к своему лицу. – Скажи, что ты не хочешь меня. Я, возможно, возненавижу тебя за это, но, по крайней мере, больше не поставлю себя в глупое положение.
Он знал, что должен сейчас солгать и эта ложь будет во спасение. Но вместо этого сказал:
– Я не могу солгать, хотя понимаю, что совершаю глупость.
Она улыбнулась и обвила его шею руками.
– Обними меня. Просто обними покрепче. – Ее щека прижалась к его плечу, как ей давно хотелось. – Я долго надеялась, что ты сделаешь первый шаг, ждала и чуть с ума не сошла от страха, когда кралась к тебе по коридору.
– Но послушай, это же безумие – ты в моей комнате после полуночи.
Она откинула назад голову и рассмеялась:
– Но я здесь. Поэтому не станем терять время.
Их поцелуй был долгожданный для обоих, они прильнули друг к другу. Она знала, что отдала бы все за ночь, проведенную с ним.
– Рив, – она посмотрела ему в глаза, – давай сегодня ночью не притворяться и не делать вида, что нам все равно. – Она прижала его руку к губам. – Ты мне нужен. Разве этого мало?
– Этого достаточно. – Он развязал ленты на пеньюаре. – Я хочу видеть тебя.
Окна были открыты, в них вливался из сада запах душистого горошка, он смешивался с нежным ароматом духов. Рив спустил с ее плеч пеньюар, и она вздрогнула, но не от легкого ветерка, обдувавшего обнаженную кожу, а от ожидания.
– Как ты хороша, Бри. – Он провел рукой по ее обнаженным плечам. – Каждый раз я как будто вижу тебя впервые, и меня переполняет восторг.
Он отвел назад ее волосы и долго смотрел на нее. Ее сердце учащенно билось. Потом поцеловал два раза нежным поцелуем. Она закрыла глаза, и он поцеловал веки. Он был полон нежности, которой не дал ей в тот первый раз. Тогда он боялся ошибки. А теперь она пришла сама, и он мог позволить себе сначала подарить ей всю нежность, на какую был способен.
Когда он поднял ее на руки, она открыла глаза, в них было удивление. Она не ждала от него такой романтики. Но он собирался и дальше удивлять ее. Ее ждало впереди много такого, чего она не знала и чего не могла предположить.
Они легли обнаженные рядом, но он не спешил. Взял ее руку и стал целовать пальцы один за другим. Страсть не вспыхнула, как тогда на яхте, она разгоралась медленно. Габриела чувствовала от его ласк сладкую муку ожидания развязки.
Вспоминая, как они отдавались друг другу на яхте, она не желала для себя ничего другого и думала, что повторится все снова. Но Рив был сегодня так нежен, что она охотно соглашалась сдерживать нетерпение и быть ведомой.
Он понимал, что до него она была невинна. Что он взял ее невинность. Но разве мог он противиться? И в результате не хотел больше думать о своей судьбе без нее. Возможно, когда их жизненные пути разойдутся и пройдет время, он по-настоящему поймет, что имел и что потерял, и будет горько страдать. Но сегодня, когда она рядом, прочь все мысли, пусть побеждает чувство. То, что произойдет сегодня ночью, никто из них не забудет, не сможет забыть.
Его восхищали ее бедра и ноги, стройные и сильные. Она вообще была сильной и выносливой, он знал это, потому что следовал за ней повсюду. Но ее кожа, ее тело были такими нежными, как будто она проводила все дни, занимаясь только собой, хотя не придавала большого значения роскоши.
Он, может быть, и любил ее за это. Впрочем, какое это имеет значение?
Она только вздохнула, когда его губы спустились от бедер ниже, к самым потайным уголкам ее тела, она и не догадывалась, что можно получать такое наслаждение. В глазах темнело, но на этот раз темнота не сопровождалась страхом. Ее переполняло желание слиться с ним, участвовать, давать ему тоже наслаждение. Она слышала, как он несколько раз выдохнул ее имя, словно оно было музыкой, нежной, как пение ночной птицы. Легкий бриз ласкал кожу, но его дыхание, скользившее по ее телу, было теплее. Прохладные простыни стали жаркими от их разгоряченных тел. Ласки Рива становились все интимнее, ее пальцы вцепились в простыню, и она выгибалась навстречу ему, не понимая, что все громче повторяет его имя. Наслаждение, которое он давал, было мучительно сладостным, он не думал о себе, желая дать ей все и столько, сколько она может принять. Ее мысли, сначала лихорадочные и отрывочные, совсем исчезли, она растворилась в ощущении полного блаженства. Ей хотелось только одного – дать ему такое же наслаждение, и она достигала цели, слыша его стоны. А потом снова оказывалась во власти его ласк. Волны страсти накатывали одна за другой, и, когда она почувствовала, что больше не вынесет, он, наконец, взял ее со всей силой долго сдерживаемого желания и отдал все, на что был способен.
54 
