очень нудно 
115 
— Известно имя этого человека? — прервал его рассказ де Сюлли.
— Бруно Бертини. Он флорентиец и, замечу, кстати, очень недурен собой и пользуется успехом у женщин.
Лоренца возмущенно вскинула голову.
— На что вы пытаетесь намекнуть? Я с этим человеком не знакома. И никогда его не видела!
— Не обязательно видеть того, кому даешь поручение! Одно совершенно неоспоримо: Бертини провел всю ночь в доме моего отца. Когда он из него вышел, его одежда была залита вином, что было отличной уловкой для того, чтобы скрыть пятна крови, а кинжал, который он отдал чинить оружейнику, прибыл в Париж в ваших сундуках, мадам! Сломался кинжал потому, что однажды уже был применен против моего отца, и случилось это накануне вашей свадьбы, и клинок погнулся, наткнувшись на кольчугу, которая в тот раз спасла маркизу жизнь. Вы сами рассказали, что несчастный отец показал вам этот кинжал и наказывал вас хлыстом, потому что вы покусились на его жизнь.
— Да, показывал и обвинял, но это значит, кинжал не мог быть в руках того, кто...
— Он мог подобрать его в опочивальне после того, как вы убежали...
— Выходит, что человек, которого я якобы подкупила, заранее предвидел все, что произойдет, и спокойно ждал, пока чудовище хлестало меня хлыстом, не обращая внимания на мои крики и не придя мне на помощь?
— Среди криков других пьяниц он мог не расслышать ваших.
— До какой же степени нужно меня ненавидеть, чтобы вообразить, будто я, испуганная, обезумевшая от боли и страдания, способна взять кинжал и...
— Я повторяю еще раз, что не считаю, будто вы это сделали собственными руками, но уверен, что вы подкупили этого человека.
— Когда и где я могла увидеться с ним? Я никогда раньше не бывала в Париже, меня привез сюда мессир Филиппо Джованетти, и между нашим приездом и проклятым венчанием прошло всего-навсего три дня, которые я провела в Лувре под стражей. Когда я могла найти в чужом городе человека, который, как я понимаю, прибыл в свите королевы девять лет тому назад, убедить его совершить убийство, передать ему кинжал и еще заплатить? Из каких денег, у меня уже не было ни лиара!
— Он был вашим земляком. Вы могли быть знакомы и раньше.
— Я воспитывалась в монастыре Мурати во Флоренции, а не в притоне. Там не могло быть наемных убийц!
— Он присутствовал на свадебном пире, значит, он не просто какой-то проходимец. Он мог быть другом вашей семьи.
Возмущенный возглас Лоренцы перекрыл голос короля, Генрих очень сухо проговорил:
— Вы говорите глупости, Антуан де Сарранс, и вам должно быть за это стыдно. Подобное озлобление недостойно благородного дворянина. Мы будем благодарны вам, господин прево, если вы как можно скорее отправите стражу за Бертини и приведете его сюда.
— Люди с ордером на арест уже отправлены, сир. Улица Пули совсем недалеко отсюда, и дом мадемуазель Мопэн давно у нас на заметке. Пока мы ожидаем, я осмелился бы спросить у короля, каково его мнение относительно воскрешения господином де Курси древнего закона Гуго Капета, я имею в виду изъявленное им на эшафоте желание взять в супруги донну Лоренцу?
— Я не даю своего согласия! — взревел Антуан. — Хочет она того или нет, но она вдова моего отца, и я единственный, кто вправе распоряжаться ее судьбой.
— Интересные новости, — пророкотал в ответ де Сюлли. — Пресловутое преступление сделало вас наследником вашего отца, иными словами, владельцем приданого его супруги, но к ней самой вы не имеете никакого отношения.
— Я не хочу ее приданого!
— Хотите или не хотите — воля ваша, но участь вдовы вправе решить только король, она его подданная, и этим все сказано.
— Если мое мнение еще что-то значит, — произнесла Лоренца с непередаваемой печалью, — то я от всей души благодарю барона де Курси за его благородное предложение, но не хочу, чтобы он жертвовал своим будущим и чуть ли не честью из-за своего милосердного сердца. Я освобождаю его от данного им слова.
— Даже если ваше решение вновь вернет вас в руки палача? — задал вопрос прево.
— Даже в этом случае, господин прево. Если судить по тому, что довелось мне пережить, выйдя из монастыря, я не создана для счастья, более того, я уже начала думать, что я... приношу несчастье. Двое мужчин заплатили жизнью, высказав желание взять меня в жены. Оба они мертвы, и я... я больше не хочу, чтобы меня винили в чьей-то смерти.
115 
