– Насчет крыс они, конечно, приврали, но некоторые достоинства лорда отразили очень верно.
Роган не сразу понял, что она имеет в виду! Когда же сообразил, о чем речь, вспыхнул как огонь.
– У тебя слишком острый язычок, женщина! – насупился он.
– По-моему, мой язычок тебе нравится.
– Женщинам нельзя говорить о таких вещах, – так же сурово оборвал ее Роган, но взгляд выдавал его.
Лиана поняла, что муж смотрит на нее с интересом.
– Скажи, – спросила она, – а тебе приходилось спать с такими уродинами? Для тебя действительно главное чтобы у них было много тут и тут? – Она показала на себя спереди и сзади.
Роган открыл рот, чтобы отчитать негодницу, но взгляд его смягчился.
– Твой отец очень плохо тебя воспитал, – сказал он и забрал у нее пустую кружку. – Пойдем-ка лучше посмотрим, чем они там развлекаются, пока ты не разорила меня окончательно своим обжорством.
Роган явно не рассердился на ее поддразнивание, и это обрадовало Лиану. Она взяла его под локоть, и он не отдернул руку.
– Они теперь навсегда такими останутся? – спросил Роган, глядя прямо перед собой.
Лиана не поняла, о чем он говорит.
– Твои волосы, – пояснил он.
Она восхищенно расхохоталась. Джойс выкрасила ей волосы и брови в черный цвет, чтобы крестьяне не узнали госпожу. Впрочем, волос почти не было видно – их закрывал грубый холщовый платок.
– Ничего, отмоется, – пообещала Лиана. – Возможно, ты поможешь мне это сделать.
Роган посмотрел на нее горящими глазами.
– Возможно.
Они зашагали дальше, держась за руки. Лиана чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Остановились они там, где собралась самая большая толпа. Роган был высок и отлично видел все поверх голов, но Лиана, как ни поднималась на цыпочки, ничего не могла разглядеть. Она дернула мужа за рукав и пожаловалась:
– Мне ничего не видно.
Ей хотелось, чтобы муж романтическим жестом поднял ее на руки и посадил себе на плечи, но вместо этого Роган повел себя иначе. Он стал бесцеремонно распихивать впереди стоящих, как будто весь праздник принадлежал ему. Впрочем, так оно на самом деле и было.
– Ты привлекаешь к нам внимание, – зашипела Лиана, но Роган и ухом не повел.
Лиана лишь успевала улыбаться и извиняться тем, кого он отпихнул.
Люди стали приглядываться к Рогану с любопытством – особенно к его рыжеватым волосам, выбивавшимся из-под капюшона. Лиана ощутила страх. Ведь эти люди смертельно ненавидят своих господ. Если они поймут, что лорд здесь один и без защиты, его ждет неминуемая гибель.
– Еще один из ублюдков старого Перегрина, – прошептал какой-то старик. – Но этого я вижу впервые.
Лиана немного успокоилась и возблагодарила Господа за распущенность и плодовитость Перегринов. Она взяла Рогана покрепче за руку и стала смотреть туда же, куда и все. На открытой лужайке, со всех сторон окруженной толпой, двое раздетых до пояса мужчин вели бой шестами. Один был невысокий; мускулистый, с короткими руками – скорее всего, лесник или дровосек. Вид у него был самый что ни на есть заурядный.
Лиана во все глаза смотрела на второго, как и все остальные женщины в толпе. Это был тот самый мужчина, который играл в пьесе роль лорда Стервятника. Он и на сцене смотрелся неплохо, а теперь, полуобнаженный, с лоснящейся от пота кожей, и вовсе выглядел великолепно.
«Но Роган все равно лучше», – подумала Лиана и прижалась к мужу.
Тот внимательно следил за схваткой, желая знать, умеет ли постоять за себя его сводный брат. Бастард был, конечно, не обучен и недостаточно ловок, но двигался быстро. Коротышке-дровосеку достался слишком сильный соперник.
Когда жена прижалась к плечу Рогана, он взглянул на нее сверху вниз. Она так внимательно наблюдала за высоким бойцом, что Роган нахмурился. Неужели этот полу-Перегрин кажется ей привлекательным?
Роган никогда в жизни не испытывал ревности. Он охотно делился своими подружками с братьями и рыцарями – лишь бы это не доставляло ему неудобств. Однако Рогану совсем не понравилось, как Лиана смотрит на этого тощего, неуклюжего, хилого рыжеволосого недотепу.
– А ты бы с ним справился? – спросил у Рогана беззубый старик.
Рыцарь взглянул на него сверху вниз и ничего не ответил.
Тот хмыкнул и разинул свой дурно пахнущий рот: