– И вкусная еда тоже? – осведомился Зарид. – По правде говоря, теперь наш замок нравится мне гораздо больше. Во всяком случае, еда.
Сиверн ткнул столовым ножом в Зарида:
– Роскошь – начало падения для мужчины. Наш брат убедился в этом на собственном примере. Роган…
– Проиграл пари, – закончил за него Зарид. Сиверн скривился.
– Да, пари он проиграл, но расплачиваться ему пришлось именно так, как он сам хотел.
– Очень может быть, – кивнул Зарид, намазывая на хлеб толстый слой свежего масла. – Но ведь это она решила, как ему расплачиваться? И пари выиграла тоже она. Вы с Роганом не могли разыскать воров, а она смогла.
– Повезло, – насупился Сиверн. – Удача слепа. Крестьяне наверняка уже и сами решили выдать нам преступников, а она просто оказалась в нужное время в нужном месте.
– Само собой, – ухмыльнулся Зарид. – Так оно и есть.
– Мне не нравится твой тон, – повысил голос Сиверн.
– А мне не нравится твоя тупость. Эта женщина за короткое время сделала очень много и заслуживает уважения. Кроме того, мне кажется, что Роган начал в нее влюбляться.
– Влюбляться! – ахнул Сиверн. – Да Роган никогда до этого не опустится! Через его руки прошла сотня, тысяча женщин, и он никогда не влюблялся! Он для этого слишком умен.
– С Жанной Говард Роган вел себя не слишком разумно.
Лицо Сиверна побагровело.
– Что ты знаешь об этой женщине? Что ты можешь о ней помнить? Из-за ее измены погибли Бэзил и Джеймс. – Сиверн взял себя в руки. – Как бы там ни было, Роган хорошо знает женщин, особенно жен. – Он взглянул на Сиверна и усмехнулся. – Роган теряет всякий интерес к бабе после того как переспал с ней. А после вчерашнего он пресытится этой женщиной и скорее всего отошлет ее в Беван. Тогда у нас тут снова начнется нормальная жизнь.
– Ты имеешь в виду крыс на лестнице и трупы во рву? Я тебе скажу, из-за чего ты так бесишься. Ты просто ревнуешь. Ты не хочешь, чтобы Роган принимал в расчет еще кого-то, кроме тебя.
– Ревную? Да ничего подобного! Просто я боюсь, что Роган забудет о Говардах. Эта женщина может размягчить его, он расслабится, подставит спину под удар. Нельзя быть Перегрином и держаться за бабскую юбку. Уж ты-то это знаешь.
– Да, я это знаю, – тихо ответил Зарид. – Но что, если Роган.., любит ее?
– Это невозможно, уж можешь мне поверить. Я знаю своего брата лучше, чем он сам себя знает. Он даже имени ее не помнит, что уж тут говорить о любви.
Зарид хотел что-то сказать, но в это время на лестнице послышался звук шагов.
В комнату вошли Роган и Лиана, разодетые в шелка. Волосы владельца замка были влажными – очевидно, он недавно мылся. Лиана держала мужа под руку, а голову приклонила к его плечу.
Но самым невероятным была не эта поза и не шелковые одеяния Рогана, а выражение его лица. Он с явным удовольствием глядел на любящее лицо жены и.., почти улыбался.
– Очень возможно, – сказал он.
– Ты что, боишься, что я стану спорить с тобой перед крестьянами? – спросила Лиана.
– Спорить со мной? Если бы такое случилось, то крестьяне решили бы, что ты и в самом деле… – он заколебался, -..меня укротила.
Лиана расхохоталась, прижавшись лбом к его руке. Они подошли к столу, не обращая внимания на разинутые рты Сиверна и Зарида.
– Доброе утро, – весело сказала Лиана и села справа от Рогана. – Скажите, довольны ли вы едой?" Если нет, я устрою повару взбучку. После заседания суда.
– Понятно, – с напускной серьезностью кивнул Роган. – Ты хочешь сказать, что если я не позволю тебе заседать в суде, мы останемся без обеда.
Лиана нежно улыбнулась ему.
– Отчего же, вы получите на обед то, что раньше: хлеб с песком, мясо с червями, а запивать придется водой из рва. -Роган шутливо посмотрел на Сиверна.
– Эта женщина мне постоянно угрожает. Если я не позволю ей заседать в суде, она заморит меня голодом.
Сиверн был настолько потрясен непривычным поведением брата, что утратил дар речи. Он вскочил со ступа так проворно, что тот опрокинулся. Затем Перегрин-средний развернулся и выбежал из зала.
Роган привык к вспышкам неожиданного гнева братьев, поэтому не обратил на выходку Сиверна ни малейшего внимания. В отличие от Лианы, которая обернулась к Зариду и спросила: