146 
С колотящимся сердцем Жиль прикрыл на секунду глаза, вытер рукавом взмокший лоб. Впервые в жизни ему стало страшно, по-настоящему страшно, он не мог ни думать, ни рассуждать, а ударился в панику. В какое-то мгновение ему даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание… как женщина.
Когда Турнемин снова открыл глаза, Дезире и зомби были уже далеко, где-то возле хозяйственных построек и больницы, а паланкин как раз остановился у крыльца. Собрав силы. Жиль подбежал к нему и успел подать руку коадъютору.
— Я еле жив, друг мой! — признался тот. — Какой ужасный опыт.
— Мы постараемся сделать все, чтобы вы о нем поскорее забыли, ваше преосвященство, — ответил Жиль, с удовольствием отметив про себя, что священник назвал его своим другом. — Мой дом со всем, что в нем есть, к вашим услугам…
— А что это за люди были тут только что? — спросил язвительно брат Игнатий. — Непохоже, чтобы с вашей плантации, оборванцы какие-то.
А тут у вас рабов, говорят, холят и лелеют…
— Верно, это не рабы. Этих несчастных доктор Финнеган подобрал где-то на дороге. Он старается помочь им, как может, но они не в своем уме…
— В самом деле? Я хочу посмотреть на них. Мы в госпитале Шарите тоже лечим умалишенных.
— Заковывая в цепи и лишая пищи? — резко спросил Финнеган. — У меня свои методы. И кроме того…
— И кроме того, с меня хватит! — оборвал их коадъютор, которого упоминание о еде вернуло к жизни. — Вы всех нас достаточно помучили сегодня, брат Игнатий. Довольно. Мы уже нарушили покой мертвых, так позвольте мне хоть безумных не трогать… Господин де Турнемин, я очень голоден, думаю, бокал ледяного пунша мне тоже бы не повредил. Или лучше немного французского вина, если есть.
— Есть, ваше преосвященство, есть! Надеюсь, оно вам понравится.
На веранде появился великолепный Шарло в новенькой с иголочки ливрее и белоснежном парике.
— Кушать подано, монсиньор! — рявкнул мажордом изо всех сил.
Столь внушительное приглашение к столу окончательно примирило Колена Дагре с новым хозяином «Верхних Саванн». Священник взял его под руку и грузно оперся на нее.
— Замечательно! Что же, пойдемте обедать.
Мне хочется познакомиться с вами поближе, любезный друг.
Как только коадъютор и брат Игнатий, один с королевским подарком, другой с щедрым подаянием, покинули «Верхние Саванны», Жиль и Финнеган поспешили к Дезире. Она закрыла зомби в одной из больничных палат, и они сидели там на полу неподвижно, как серые статуи. Посмотрев на них. Жиль снова ощутил холодок ужаса, который совсем недавно перерос в настоящую панику. Самое ужасное, что в них было, — это каменные глаза, мертвый взгляд, познавший мрак могилы.
Превозмогая отвращение, Турнемин положил руку на плечо старику — теперь он знал, что тот, прежде чем попасть во власть сатанинской силы, был плантатором, как и он сам, богатым и могущественным хозяином «Верхних Саванн», ставшей теперь такой дорогой Жилю земли… Но старик не шелохнулся.
Финнеган с чисто профессиональным интересом осмотрел всех шестерых и в растерянности отошел.
— Не понимаю, — сказал он. — Вроде бы организм у них функционирует нормально. Однако они не люди, а машины — ни мыслей, ни воли.
Одной каталепсией этого не объяснишь…
— Что с ними делать? — шепотом спросил Жиль. — Если старик и впрямь господин де Ферроне, я должен вернуть ему его добро, дом…
— Нет, — воскликнула с ужасом и отвращением Дезире. — Это не старый господин, это всего лишь зомби, его нужно вернуть земле.
— Но как? Он не мертвый, не станем же мы его убивать, чтобы избавиться от забот. Что делать?
Вечер был теплый, но даже храбрую Дезире била дрожь. Она поплотнее закуталась в хлопковую шаль.
— Селина говорила, что, если дать зомби соли, он сам вернется в могилу и умрет навсегда.
Но я… я не могу. Я боюсь, хозяин! Пусть отведут… этих к Прюдану.
— Кто такой Прюдан?
— Друг Селины, могущественный папалой, он живет на Красном Холме, недалеко от Плезанса.
Это у него она пряталась. Я знаю дорогу, но идти одной ночью в горы, да еще с ними…
— Никто от тебя этого и не требует, Дезире, — воскликнул Жиль. — Ты и так много сделала!
Без тебя я все бы потерял, возможно даже жизнь.
Можешь просить все, что хочешь. Во-первых, я даю тебе вольную, а во-вторых…
Девушка остановила его движением руки.
— Ничего не надо! Мне здесь хорошо. Принеси мне только голову Симона Легро, и ты сделаешь мне самый дорогой на свете подарок.
146 
