33 
— Да это лучшее судно, каким мне когда-либо доводилось управлять. Вы смеетесь, шевалье? Если вопрос во мне, я умру у штурвала.
— Смею надеяться, что пока до этого дело не дошло, вы мне еще послужите. Но сейчас я схожу на берег. Раздайте матросам рома, и пусть немного разомнутся на берегу, не все, разумеется.
Оставив Тима следить за разгрузкой тюков с пушниной, которые тот забрал в Олбани у своего друга шотландского торговца Джона Аскина, Жиль в три прыжка спустился по трапу и оказался в порту. Стояла такая чудесная погода, что ему захотелось немного пройтись, а потом уже нанять экипаж в «Маунт Моррис».
Нью-йоркский порт становился с каждым днем оживленней. Кораблей в нем стояло великое множество, одни на якоре в акватории, другие, как «Кречет», у причала. На фоне синего неба красиво вырисовывались их мачты, натянутые фалы оснастки, реи с прикрученными парусами. Над судами кружили чайки, бдительно следя, не упадет ли за борт какая добыча. Суетились матросы, на нескольких кораблях шла разгрузка, один из них принадлежал работорговцу, из трюма на набережную перетекал поток изнуренных дорогой, жалких чернокожих — теперь их отправят в специальные бараки, где постараются придать живому товару более привлекательный вид к следующим торгам. Другие черные рабы, уже свыкшиеся со своим положением, таскали тюки, ящики и корзины, взваливали на плечи кадки и бочонки и грузили их на повозки. К берегу двигалась шлюпка с двумя чернокожими гребцами в зеленой форме, а в ней сидел ухоженный пузатый мужчина, явно важная персона.
Прогулочным шагом, словно степенный горожанин, возвращающийся к себе домой. Жиль прошелся по Пирл-стрит, свернул на Уолл-стрит, бывшую в те времена одновременно административным центром и жилым кварталом — несколько жилых особняков, выстроенных в том стиле, который предпочитают в Джорджии, подставляли солнцу свои фасады с пилястрами. Другие, сложенные из красного кирпича, с высоким коньком на манер фламандских домов, напоминали о Голландии. А в глубине сквозь ветви садовых деревьев проглядывала колокольня церкви Святой Троицы.
В этот предзакатный час Уолл-стрит выглядела очень привлекательно: по ней катили красивые экипажи, в основном английского происхождения, прогуливалась публика. И мужчины и женщины, по крайней мере те, что принадлежали к высшему обществу, были одеты не менее элегантно и модно, чем в Лондоне и Париже. На женщинах — пышные юбки из атласа или парчи, широкополые шляпы, изукрашенные перьями, цветами и кружевом. Лошади, запряженные в экипажи, тоже были все как на подбор, красивые и ухоженные.
На мгновенье Жиль чуть не соблазнился мыслью поселиться в этом оживленном городе, которому, без сомнения, суждено было большое будущее. Стоит ли, в самом деле, так цепляться за Соединенные Штаты? Не послушаться ли совета Тима и не купить ли, к примеру, земли вдоль Бродвея, а потом не нанять ли того французского архитектора, о котором только и речи в Америке, интенданта Ланфана, бывшего борца за независимость, занятого ныне перестройкой Сити-Холла, мэрии Нью-Йорка, — Турнемин как раз только что прошел мимо строительной площадки. Ну а дальше можно будет заняться вместе с Тимом торговлей мехами или увлекательной игрой на бирже.
Перед строящимся зданием собралась толпа народу, но Жиль с отвращением отвернулся: у позорного столба была привязана женщина в изодранных лохмотьях. Столб, возле которого бичуют злоумышленников, и виселица являются неотъемлемой принадлежностью любой мэрии цивилизованного города. Так какая же, по сути, разница между Сити-Холлом в Нью-Йорке и Гревской площадью в Париже? В этой стране, претендующей на звание свободной, точно так же, как в старых европейских монархических государствах, все было направлено на то, чтобы задавить человека. Может, даже больше, чем в Европе: в Париже, по крайней мере, ни разу не выгружали на набережной Сены закованных в кандалы рабов. Правда, чернокожих невольников часто можно было видеть в Нанте, но там их только пересаживали для доставки на Карибские острова, в Луизиану или еще куда-нибудь на побережье Америки. Да что говорить. Старый Свет, Новый Свет — они стоили друг друга…
Наконец Турнемин взял экипаж и покатил к холмам Гарлема. Пора было посмотреть, как там поживали его домочадцы, даже если он, что очевидно, не горел желанием ехать в «Маунт Моррис», недаром же ему вдруг так захотелось прогуляться пешком среди особняков из красного кирпича, белого камня, дерева, дыша пылью.
33 
