51 
— Вы как будто выиграли? — весело спросил его Жиль. — Хотите с нами поужинать?
— С радостью, только одно условие: я вас угощаю. Я и в самом деле выиграл, сударь, даже больше, чем мог надеяться. Благодаря вам я смогу достойно выглядеть в парижском обществе, а может, и в Версале.
— Рад слышать. Садитесь, пожалуйста. Разрешите представить моего друга Тима Токера… Нью-Йоркского бизнесмена. Тим, это господин де Ферроне, плантатор из Санто-Доминго. Да, кстати…
Порывшись в кармане, он вынул расписку, которую судорожно нацарапал ему на игровом столе молодой человек.
— Возвращаю ваше добро. Теперь вы видите, какую глупость готовы были совершить, продав свою землю за смехотворную цену. Даже для залога такая сумма не слишком велика.
Но Жак Ферроне не разорвал обязательства, а просто положил его на стол. Его веселое лицо стало вдруг очень серьезным.
— Я ценю ваше благородство, сударь, но я сказал, что продаю свою плантацию. О залоге говорили вы. Я о нем не думал, так что продажа состоялась.
— Но это же просто смешно! Не станете же вы отдавать за пять тысяч долларов участок в…
— В четыреста восемьдесят гектаров под индиго, хлопком и огородными культурами, вместе с домом, хозяйственными постройками, скотом и людьми — там что-то около двадцати мулов и двести крепких рабов. Прочитайте сами документ, впрочем, завтра мы оформим сделку по всем правилам у моего друга Сэмюэля Вейнрайта, у которого я живу, и увидите, что в нем черным по белому означена продажа.
— Но это бессмысленно. Разорвите расписку, сударь, верните мне мои пять тысяч долларов, и давайте выпьем за счастливое знакомство.
— Сударь, — решительно произнес молодой человек, — покидая Санто-Доминго, я знал, что никогда уже туда не вернусь. Там есть управляющий, Симон Легро, очень надежный человек, владения при нем приносят максимальную прибыль.
В ваших интересах согласиться на сделку в той форме, в какой она и была заключена. Вам вовсе не обязательно ехать туда жить, полно плантаторов, которые спокойно обитают во Франции, получая лишь через доверенных лиц доход с поместий…
— Дело не в этом. Я как раз приехал в Америку, чтобы заниматься земледелием, так что, согласись я принять ваши владения, я управляй бы ими сам, но, боюсь, вы слишком серьезно отнеслись к обязательству, которое, повторяю, наносит вам ущерб.
— Ни в коей мере! Если только вы не испытываете острой нужды в деньгах, я бы хотел оставить все как есть. Вот увидите, — добавил он совсем другим тоном, в котором сквозила ностальгия, — «Верхние Саванны» — чудесное место. Вы его полюбите.
— «Верхние Саванны»? — переспросил Жиль, почувствовав вдруг живой интерес, — название будоражило его воображение.
— Так называется плантация. Там буйно растет синяя трава. Дом — один из самых красивых на острове, а на горизонте самый синий в мире океан и Черепаший остров… А с другой стороны — горы, покрытые дивной зеленью. Да, это чудесный уголок… где человек может быть счастливым.
— Так зачем же вы с ним расстаетесь? Может быть, вы как раз не были там счастливы?
Дворянин из Санто-Доминго грустно улыбнулся одним краешком губ.
— Не думаю, сударь, что на земле вообще есть место, где я мог бы быть счастлив. Я, видите ли, странный человек — мне вечно нужно то, чего у меня нет. Много лет я мечтал увидеть Америку, но, пока были живы мои родители, об этом не могло быть и речи. Отец считал, что я навек привязан к нашим землям, и даже в Европе не дал побывать, хотя большинство детей наших плантаторов ездят туда, чтобы совершенствовать свое образование. Но вот я приехал в Нью-Йорк и мне уже здесь не нравится. Люди тут грубы, и теперь я больше всего желаю оказаться во Франции, при дворе…
— А если вам и там не понравится? Вы ведь захотите вернуться в Санто-Доминго.
— Нет! Никогда!
Он почти выкрикнул последние слова, а в переменившемся взгляде Турнемин заметил тревогу, даже как будто страх, и потому настаивать не стал. К тому же идея отправиться на Санто-Доминго, богатейший остров в Карибском море, настолько богатый, что его сравнивали с Индией, начинала Турнемину нравиться. Правда, дело как-то слишком уж быстро решилось и казалось слишком уж выгодным, а Жиль никогда не доверял чересчур выгодным сделкам. Повернувшись к Тиму, не проронившему ни слова с тех пор, как подошел Ферроне, Турнемин спросил:
— Что ты об этом думаешь?
— Плантация индиго на Санто-Доминго, причем плантация разработанная, — выгодное дело… И я никак не пойму, почему этому господину так хочется от нее избавиться.
51 
