Единственно, немного раздражает то, что авторица писала то ли немного выпиМши, то ли страдая... 
130 
Альв ощетинился:
– Что толку говорить о несбыточном, неразумное «дитя тумана и тьмы»? Ты отнимаешь у нас время!
– Нет, ты ему ответишь, светлый! – прорычал гном, и в его устах это обращение звучало грязным ругательством. – Или признайся, что ваши древние цацки тут ни при чем и вы просто позарились на чужой кусок, или дай клятву, что, получив назад вашего треклятого барана, вы развернете оглобли и уберетесь восвояси туда, откуда явились! Это переговоры или что? Почему ты все время уклоняешься, благородныйальв?
Тан презрительно скривил тонкие губы. Он чувствовал себя втянутым против воли в балаганное представление, где ему отведена самая дурацкая из ролей. А хуже того, что из-за спин передовых отрядов стали долетать женские голоса:
– Отвечай, лорд Келленоар! Никто не хочет этой войны!
– Хорошо, – стараясь сохранить достоинство в глупом своем положении, медленно кивнул тан. – Клянусь именем и честью своего рода, что, если здесь и сейчас случится невероятное чудо и мы обретем нашу реликвию под названием «Алмазный агнец», утраченную более пятисот лет тому назад, я, Аверрес Келленоар Аарендааль, отдам приказ о прекращении боевых действий и немедленном возвращении в Нидерталь. Этого вам достаточно?
Йорген кивнул.
Парвий Веттернагельгольд недовольно покрутил головой:
– Вот еще – достаточно! А как же неустойка?
– К…какая неустойка? – От неожиданности и недоумения альв даже заикнулся. Все-таки удалось гному сорвать с него маску холодного безразличия.
– А как же! В то время, пока мы здесь стоим и разглагольствуем впустую, по всей стране бездействует более шести сотен забоев! А это убытки, светлый, большие убытки для нашей казны! Не думай, что мы позволим вам уйти, не возместив их!
Тут Йорген не выдержал и нервно хихикнул, напрочь разрушив им же созданный образ мудрого сюзерена, явившегося для усмирения неразумных вассалов.
Лорд Келленоар коротко махнул рукой и отдал подскочившему к нему юнцу какой-то приказ. Парень исчез за спинами передних шеренг, и почти сразу же несколько альвов с видимым усилием выволокли на поле большой кожаный мешок. Развязали, отогнули края. В мешке что-то сверкнуло… То есть для Йоргена и спутников это было «что-то». А гномам Нижнего Вашаншара одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: золото, притом высочайшей пробы!
– Этого вам хватит в качестве неустойки? – осведомился тан насмешливо, он ни на миг не сомневался, что с содержимым мешка расставаться не придется, просто решил до конца сыграть свою роль в этом фарсе, чтобы потом никто из соплеменников не мог его упрекнуть в неумении или нежелании вести переговоры.
– Вполне, – с достоинством кивнул Парвий Веттернагельгольд.
Йорген фон Раух уточнил утомленно:
– Ну что? Соглашение достигнуто? Можем переходить к главному?
– Самое время! – подтвердил гном.
Альв ничего не сказал, он вообще не понимал, о чем речь и к чему собралось «переходить» это неразумное темное создание, именуемое ланцтрегером Эрцхольмом…
А оно вдруг подняло руки, что-то сняло с собственной шеи и протянуло тану:
– Тогда держи, лорд Келленоар! И помни о своей клятве!
Ах, как трудно, оказывается, расставаться с вещью, что принесла тебе когда-то столько чистой детской радости, пусть и запятнанной впоследствии! Йоргену потребовалось приложить усилие, чтобы голос его звучал ровно и сожаления в нем не слышалось.
Тан попятился и смешным неконтролируемым жестом спрятал руки за спину, будто боялся, что их укусят.
– Это… это что?
– Это ваша бесценная реликвия, «Алмазный овец»… Да тьфу ты! Агнец! – терпеливо, как для тугодумов, пояснил Йорген. – Так ты намерен ее обретать или нет? Долго мне здесь изображать гальюнную фигуру с простертыми дланями? – Он позволил себе слегка осерчать, ведь это к лицу любому сюзерену, потому что хороший сюзерен должен быть справедлив, но строг.
Еще не веря собственным глазам, лорд Келленоар взял в руки, начавшие почему-то дрожать, увесистый медальон на цепочке… И в тот миг, когда пальцы его коснулись испещренного символами реверса, чудесное, с раннего детства знакомое, но за полтысячелетия забытое тепло разлилось по его телу и светлое ликование родилось в душе.
Да! Сомнений больше не оставалось! Это был он – «Алмазный агнец»! Он приветствовал своих истинных владельцев, радовался возвращению.
130 
