очень нудно 
2 
Наконец, вопреки здравому смыслу, он уступил неясному голосу, который словно нашептывал ему что-то из глубины сознания, и направился к самой границе Охотничьего леса. Этот шепот будил в Ричарде смутное ощущение, будто ему, Ричарду, каким-то образом известно нечто, имеющее отношение к убийству отца. Шепоток дразнил его, издевался, вызывая обманчивое чувство, будто вот-вот все встанет на свои места. Отчаявшись разгадать тайну, обессиленный Ричард убеждал себя, что голос - плод воспаленного, охваченного горем воображения, а на самом деле никакого шепота нет, но надеялся, найдя лозу, все же получить ответ.
И вот он ее обнаружил и не знал, что делать дальше. Шепоток перестал мучить его, затаился. Да нет же, это ведь не более чем плод воображения!
Что за бред - наделять фантазии собственной жизнью. Разве этому учил его Зедд?
Ричард поднял глаза на высокое дерево, задыхавшееся в предсмертной агонии. Он вновь вернулся мыслями к гибели отца. В доме находилась лоза. А теперь лоза убивает это дерево, и в этом нет ничего хорошего. И пускай отца уже не вернуть, но он не позволит совершиться еще одному убийству.
Крепко ухватившись за стебель, Ричард потянул его на себя и, сильно дернув, оторвал от ствола.
И тогда лоза его ужалила.
Один из стручков выстрелил ему чем-то в левое запястье.
Ричард вздрогнул от боли и отпрянул. С изумлением осмотрев ранку, он обнаружил нечто вроде шипа, вонзившегося в руку. Это решило дело. Лоза порождение зла. Ричард потянулся за ножом, чтобы извлечь шип, но ножа на поясе не оказалось. После первого недоумения ему все стало ясно. Он отругал себя за то, что настолько поддался переживаниям: собираясь в лес, забыл о такой необходимейшей вещи, как нож. Попробовал вытащить шип ногтями. Однако тот, словно живой, впился еще глубже. Пытаясь поддеть шип, Ричард нажал ногтем большого пальца поперек ранки, но чем сильнее он надавливал, тем глубже уходил шип. А когда Ричард попробовал было расковырять ранку, из желудка вдруг поднялась противная волна тошноты, и от этого намерения пришлось отказаться. Шип пропал в медленно сочащейся крови.
Снова оглядевшись, Ричард приметил пурпурно-красные листья маленького "нянюшкиного" деревца, согнувшегося под тяжестью темно-синих ягод. Под деревцем он нашел то, что искал - приютившуюся в корнях ом-траву.
Почувствовав облегчение, он осторожно вытянул из земли нежный стебель и легонько выжал на ранку каплю клейкой прозрачной жидкости. При этом он мысленно поблагодарил старого Зедда, научившего его этой нехитрой премудрости. Ом-трава быстро заживляет раны. Мягкие пушистые листья всегда напоминали Ричарду о Зедде. Омовый сок притупил боль, но тревога не исчезла: Ричард по-прежнему не мог удалить шип и чувствовал, как тот все глубже погружается в мягкие ткани.
Присев на корточки и выкопав руками небольшую ямку, Ричард посадил в нее ом-траву и подоткнул вокруг стебля мох, чтобы растение могло снова прижиться.
Внезапно все лесные звуки разом смолкли, наступила мертвая тишина.
Подняв глаза, Ричард вздрогнул: по земле, по кронам, по листве пронеслась черная тень. В вышине раздался пронзительный свист. Тень была пугающе огромной. Птицы сорвались с ветвей и, тревожно крича, разлетелись во все стороны. Ричард задрал голову, высматривая источник переполоха. На миг ему показалось, будто он видит что-то очень большое, большое и красное. Но он не смог как следует разглядеть. Припомнились отголоски слухов и пересудов о приближении из-за границы какой-то грозной опасности. И тут же словно мороз прошел по коже и пробрал Ричарда до костей.
"Если лоза - порождение зла, - подумал он, - эта пакость в небе, пожалуй, будет похлеще". Старинная пословица гласила: "Зло порождает троих детей". Ричард решил, что ему совсем не хочется повстречаться с третьим из них.
Отбросив страхи, Ричард побежал вперед. "Все это не более чем праздная суеверная болтовня", - убеждал он себя. Он попытался понять, чем могло быть то, что он успел заметить - красное и очень большое, - но ничего не получилось: то, что летает, не бывает таким огромным. Может, это просто облако или игра света? Нет, себя не обманешь - никакое это не облако.
Часто поглядывая вверх и стараясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь просветы крон, он бежал к огибающей холм тропе. По ту сторону тропы земля резко шла под уклон, и Ричард хотел без помех осмотреть оттуда небо.
Мокрые после ночного дождя ветви деревьев хлестали его по лицу, кусты цеплялись за одежду. Он бежал, перепрыгивая поваленные деревья и небольшие каменистые осыпи. Пятна света дразнили, искушая взглянуть на небо, но нужный обзор пока не открывался. Ричард начал задыхаться, пот холодными струйками стекал по лицу, сердце колотилось. Не разбирая дороги, он несся вниз по склону. Наконец, едва не валясь с ног, он выбрался на тропу.
2 
