27 
Не испытывая угрызений совести, в один прекрасный день Сёльве отправил старика-торговца, который только мешался, к праотцам. Никто не заподозрил ничего худого, ведь купец был так стар и немощен!
По сути дела Сёльве стал единоличным хозяином предприятия, хотя формально оно ему и не принадлежало.
Но для него это было не важно. Он уволил всех слишком умных служащих, которые, по его мнению, совали нос куда не следует, и нанял вместо них покорных баранов. Тем самым он окончательно сосредоточил власть в своих руках.
Он действовал успешно. Предприятие процветало.
Никому и в голову не приходило проверить, откуда берутся деньги, так успешно протекала деятельность компании. Люди говорили о преуспевающем молодом человеке, который был так умен и так самоотверженно работал на благо дела.
Сёльве приобрел большой дом, ведь у него теперь были средства, записав его на фирму. Обустроив свое новое жилище, как это подобало его положению, он стал закатывать роскошные празднества, совращая одну за другой местных горожанок.
Им нравились его опасные, желтые глаза, наполнявшие их священным ужасом и восторгом одновременно. Они падали перед ним как спелые колосья под косой, замужние и незамужние — а потом свято хранили молчание о тайных любовных встречах, не говоря ни слова ни отцам, ни мужьям своим. Но и Сёльве был теперь значительно осторожнее. С его именем не должны быть связаны никакие скандалы, и он не желал видеть рыдающих женщин, умолявших спасти их честь.
Пока он не встретил женщину, достойную того, чтобы стать спутницей его жизни. Она должна быть красивее всех других женщин, обладать сказочным богатством и быть прекрасной любовницей.
Но такие сокровища, конечно же, на дороге не валялись.
И вот однажды вечером в начале 1775 года к нему в дом пришел какой-то человек. Он отказался назвать свое имя, сказав только, что принес подарок для Сёльве. Или, точнее, что-то, уже принадлежащее господину Линду фон Люди-льда.
Сёльве попросил швейцара проводить гостя в дом.
Он стоял у красивого изразцового камина в своем роскошном доме, когда в комнату быстро вошел мужчина с большим свертком в руках.
— Карл Берг? — вырвалось удивленно у Сёльве, прежде чем он успел придать своему лицу холодное вопрошающее выражение. Этот человек из его прошлого, вызывавший у него угрызения совести, не должен был быть удостоен чести быть узнанным Сёльве.
— Да, это я, — ответил вошедший с такой твердостью в голосе, которой от него вряд ли кто-нибудь мог ожидать. — Я принес что-то, принадлежащее только Вам. Да, признаюсь, что не сразу нашел Вас, ведь Вы попытались замести следы в тех кругах, где бывали ранее. Но вот я наконец-то здесь. Пожалуйста!
С этими словами он подчеркнуто осторожно положил сверток на стол.
Сёльве нахмурил лоб и подошел поближе. Его беспокоила исходившая от пришельца сдержанная ярость, но он сохранял замкнутое, отчужденное выражение лица. Никто не сможет лишить его присутствия духа в его собственном доме!
Но что это? Сверток зашевелился. Это же пеленки…
Ребенок?
В следующую секунду Сёльве в ужасе отпрянул. Из свертка на него неотступно смотрела пара ярко-желтых глаз.
— Да, это Ваш сын, — сказал Берг агрессивным тоном, — этот подменыш лишил жизни Ренату, мою жену. Так что я не считаю себя обязанным воспитывать это существо. Пришел Ваш черед.
Никогда раньше Сёльве не был так близок к тому, чтобы потерять сознание. Он даже не смог возмущенно запротестовать. Хотя это все равно бы не помогло. Это мог быть только его ребенок. Рената ведь тоже говорила, что ждет ребенка. Но не это было главным доказательством. Главное заключалось в том, что новорожденный нес в себе все страшные признаки проклятых рода Людей Льда — глаза, черты лица, почти азиатские в своей гротескности, и еще эти плечи, о которых он так много слышал. Без всякого сомнения, именно они доконали Ренату.
Рок судьбы опять настиг его! Почему судьба была всегда против него? Он же ничего не сделал, это так несправедливо! Другим идиотам, пальцем о палец не ударившим в этой жизни, все сходило с рук. А он… ему приходилось из кожи вон лезть, чтобы получить от жизни хоть что-то!
Он был совершенно разбит и не мог собраться с мыслями, когда обнаружил, что Карл Берг собрался покинуть дом.
— Нет, подождите! — закричал он. — Это еще что за вольности? Не могу же я…
27 
