Последние отзывы

  16  

В кабинете департамента внутренних дел из-за просторного стола поднялся высокий человек.

— Ничтожества! Дали уйти! С письмом!..

На столе — смятый, истерзанный экземпляр ленинского письма, найденный у убитого Арвида. Шеф полиции Ныо-Иорка хватает письмо.

Шеф в ярости, готов ткнуть эту бумагу в физиономию каждому. Перед ним — несколько человек.

— Письмо Ленина — бомба!.. И она уже в Нью-Йорке!..

— Взять под контроль…

Типографии.

Рабочие газеты.

Профсоюзы.

Телефон…

Из кабинета по одному стремительно удаляются сотрудники. Разъезжаются под звуки сирен и гудков автомобили, конная полиция занимает места, охрана патрулирует входы почт и телеграфов…

— Шеф, обратите внимание на Рида.

— Джон Рид? Правильно! Этого особо…

Грохочет типографский станок.

Мелькают полосы.

Станок резко останавливается. Заголовок: «Письмо к американским рабочим».

Газетный лист падает на кипу. Ее бросают на упакованные пачки газет. Связывают.

Газеты выносят из типографии.

Это действуют полицейские.

В типографии у стены стоят служащие, рабочие, наборщики.

Среди них — Джон Рид, ладный, широкоплечий.

Удар, удар.

Полиция разбивает станки. Выносят все, что можно вынести.

— Повторится — пойдете за решетку. Как преступники и шпионы, — бросает полицейский начальник — человек с бычьей шеей. Он решительно перешагивает через кипы газет, ящики, мешки. — А вы, мистер Рид… Рукопись вашу про Россию конфисковали! Бросьте это!

— Просить деревья не расти, рыб не плавать, птиц не летать!..

— Пожалуйста, мистер Рид, пишите. Америка — свободная страна.

— Свобода — это уважение к правам других, — язвительно заметил Рид.

«Бычья шея» оглядел опустевшее помещение и остановил взгляд на Риде.

— Красная пропаганда!

— К вашему сведению, — рассмеялся Рид, — это слова босоногого мексиканского мальчишки.

— «Уважение к правам»… Ваше право — гонорар.

— Карамба! — воскликнул Рид. Это его любимое словечко. — Продаться…

— Мистер Рид, мы предупредили… — «Бычья шея» посмотрел вокруг: посреди помещения разбитые станки. А кроме того, не забывайте: предвыборная кампания. Мы не остановимся ни перед чем!.. — Он медленно прошел мимо служащих. — Мы еще наведаемся.

Дверь за ним захлопнулась.

Луч фонарика осветил подвал… Несколько спасенных пачек конфискованного номера… Настороженного Петра.

Рид, Петр и несколько рабочих быстро выходят к автомобилю, перекидывают в маленький кузов грузовичка пачки, тщательно прикрывая их рогожей, брезентом.

— Куда? — спросил Петр.

— Сначала в типографию «Класс Страгл». Успеем к утру… Несколько тысяч…

— Капля в море…

Мчится автомобиль по ночным улицам.

Уверенно ведет машину Рид. Взглянул на Петра, улыбнулся.

— Карамба! Я даже рад… — произносит он.

Это неожиданно.

— Рады? Чему?..

Рид молчит, что-то обдумывая.

И вдруг тормозит.

— Слушайте! Есть идея. В таких случаях полагается крикнуть: «Эврика!..» Мы идем к республиканцам…

— Та-ак… — Петр заинтересован.

— …Они публикуют письмо… И каким тиражом!..

— Потребуется уйма денег…

— Ни цента!

Рид резко нажал на педаль акселератора. Мотор взревел. Машина круто развернулась.

— Послушайте, Джон. Но ведь это правда, правда о России, которую скрывают! Разве они пойдут на это?

— Они пойдут!.. — решительно сказал Рид. — Демократическая партия скрыла правду. Для республиканцев это козырь. Они воспользуются им, чтобы победить на выборах. Это же две банды!

Мчится автомобиль.

Мелькнула аптека. Рид и Петр выскакивают из машины.

Яркий свет.

За стойкой — парень.

Рид кидает монету.

— Два виски… и телефонную книгу…

Находит номер.

Пьют.

— Звоню.

— Давайте…

Рид набирает номер.

— Сенатор Райтсон?.. Это Джон Рид. Простите, поздновато… Ничего? Телефон в спальне?.. — Подмигивает Петру. — У меня тоже. Господин сенатор, есть дело чрезвычайной важности.

— …Что там у вас? У меня мало времени. — Сенатор Райтсон, Рид, Петр стоят в кабинете ночного клуба. Приглушенно доносится музыка. Райтсон — высокий, седеющий мужчина. Решительные складки лица, узкие губы, нетерпеливые движения выдают человека напористого, злобного, бывалого. Так и стоит он, не сняв шляпы и перчаток.

— Письмо… — отвечает Рид спокойно. Петр открывает портфель, достает знаменитую жестяную коробку, а из нее письмо. Передает его Риду.

  16