Глава 18

Разбудил меня звон мечей. Я торопливо вскочила на ноги – напрасно: Ролар и Орсана просто разминались.

– Доброе утро, Вольха! Точнее сказать, добрый день!

– Привет, соня! Не составишь нам компанию?

– С тройкой по боевым искусствам, поставленной из жалости? Увольте! – Я снова улеглась и натянула на голову одеяло, но разве можно уснуть под эти непрекращающиеся лязг, свист, топот и вскрики? Потом кто-то на меня наступил (кто – они так и не признались, сваливая вину друг на друга, на Смолку и мое бурное воображение), драка закипела прямо над моим ухом, туда же посыпались искры с мечей, и я, покорившись судьбе, на четвереньках выползла из-под одеяла, окончательно распрощавшись со сном.

– Так нечестно! – возмущенно завопила Орсана. Обернувшись, я увидела ее лежащей на спине, с задранной ногой, перехваченной Роларом в щиколотке.

– А лягаться – честно? – Вампир отпустил Орсанину ногу, и наемница тут же попыталась пнуть его ниже пояса.

– Боги тебя за это накажут, – пригрозила Орсана, имея в виду то ли недозволенный прием, то ли ловкость, с которой Ролар избежал пинка.

– Они меня уже наказали – тобой! – Вампир подошел и протянул ей руку, которую девушка, как ни странно, приняла. Похоже, общие злоключения наконец-то их примирили.

Выспалась я плохо, мы не слезали с коней до самого утра, мчась в ночи аки лесные тати. И лишь когда небо на востоке посерело, а земля затихла перед рассветом, отсчитав время ночных тварей и не торопясь будить дневных, мы позволили загнанным лошадям перейти на шаг и остановиться. Спешившись, мы так и повалились на землю. Не было даже сил развести костер, одежду и одеяла пришлось сушить мне. Теперь от них попахивало паленым. Я совершенно не помнила, как и когда поставила защитный контур, но он был на месте, причем такой мощный, что за несколько часов вокруг нашей стоянки скопился тонкий сероватый ободок из обугленных мошек и мотыльков. Чуть поодаль лапками вверх валялась оглушенная ворона.

Меня ожидал приятный сюрприз: мои спутники, поднявшись часом раньше, вскипятили воды с малиновыми веточками и даже насобирали каких-то грибов поганистого вида, зажарив оные на прутиках. Оба уверяли, что грибы съедобные, только об этом мало кто знает, и с надеждой ждали, когда я сниму пробу с их стряпни. Увы, не дождались – я благоразумно ограничилась кипятком с хлебом, рассудив, что, будь грибы съедобными, об этом знали бы все (а не только те, кто их никогда не пробовал).

Ролар и Орсана еще долго убеждали друг друга в пищевой ценности грибов, но в конце концов последовали моему примеру, а поганки отдали Смолке. Точнее, выкинули в кусты, кобыла разыскала их там сама и жадно стрескала вместе с прутиками. Ей ничуть не поплохело, но, поскольку она и раньше щипала мухоморы, как траву, вряд ли это могло служить доказательством их съедобности.

Отобедав, мы принялись приводить себя в порядок – досушивать вещи, расчесываться, а Ролар вытащил из сумки запасную бороду. Ох… как нам с Орсаной стало хорошо… во-первых, она явно перележала на складе, и по истечении срока годности моль рьяно принялась за ее списание. Во-вторых, продавец либо жестоко пошутил, либо ошибся при комплектации – усы были черные, тонкие и обвислые, а короткая широкая борода отличалась столь пронзительной рыжиной, что издалека смахивала на горящую, слепя глаза. Хуже того – небрежно скомканная на дне сумки, теперь она торчала во все стороны, одновременно загибаясь вверх, словно Ролар ехал против встречного сильного ветра. Вдоволь насмеявшись, я велела ему выкинуть эти, по определению Орсаны, «поганы волосся», взамен наколдовав вполне приличный морок. Правда, сквозь него беспрепятственно проходила рука, и врага, пожелавшего схватить вампира за бороду, ожидал неприятный сюрприз. Зато по виду ее нельзя было отличить от настоящей.

Всю ночь в небе над лугом полыхали зарницы, и к утру оно насупилось, посерело, горизонт обложило тучами и оттуда начало как-то подозрительно погромыхивать.

– Хоть бы дождя не было, – беспокоился Ролар, то и дело поглядывая на небо. – Беда в Озерном крае с погодой – уж если зарядит ливень, то как минимум на день, а, бывает, и на неделю. Тучи образуются прямо над озерами и в них же проливаются, и так до бесконечности.

Вопреки его мрачным прогнозам, нам повезло – тучи ходили низко, но мимо. То справа, то слева из них опускались мглистые полотнища дождя, ветер приносил запах мокрой земли, изредка – пару капель, и этим дело ограничивалось. День прошел без приключений, более того – невыносимо скучно. Вокруг, куда ни глянь, горбились безлесные холмы, обесцвеченные пасмурной погодой. Они не приближались и не удалялись, а словно перетекали один в другой, не давая ощущения движения. Ролар сообщил, что возьми мы десяток верст к северу – и уткнулись бы в Придривье, где, по слухам, больше двухсот озер и озерец, оставленных некогда проползшим ледником. По слухам – потому что никто его толком не исследовал и не описывал, пара-тройка сотен ко всему привычных селян, рассеянных по берегам озер, не в счет. Орсана слушала вампира с неподдельным интересом, и он, польщенный, разливался соловьем не хуже «баюна» из Витягского замка. Я односложно поддакивала и никак не могла решить, стоит ли мне сердиться на него за «дуру» или списать вырвавшееся словцо на напряженность момента. Нам и прежде случалось награждать друг друга не слишком пристойными эпитетами, но это не выходило за рамки дружеской беседы, и мы их даже не замечали, не говоря уж о том, чтобы обижаться. Ролар же произнес это слово с такой горечью, словно оно шло от самого сердца и оттого прозвучало особенно оскорбительно.

  269