327 
Здесь было тихо и прохладно, сверху доносилось нежное воркование горлиц. Пышные вечнозеленые плющи забрасывали плети до самого карниза. В центре двора стояла небольшая шестиугольная беседка с черепитчатой крышей, увенчанной деревянным изображением ворона. Приглядевшись, я сообразила, что это колодец с высоким срубом посредине.
Центральный двор четырьмя арками открывался в дворики поменьше. В замок вели шестнадцать одинаковых дверей с крылечками в три ступеньки (у меня тут же возникло подозрение, что половина из них фальшивая и заложена кирпичом, чтобы сбить с толку штурмующего противника). К одной из них магистр и направился.
Казалось бы, в таком огромном замке и коридоры должны быть широченные – ничего подобного! Высокие – да, в три моих роста, но идти по ним пришлось цепочкой. Правда, они частенько расширялись в такие же небольшие комнатки со сводчатыми потолками и дверями в боковых стенах. Некоторые из них были открыты, давая начало точно таким же коридорам, отличавшимся только способом освещения – настенными факелами или солнечными лучами сквозь зарешеченные окошки. В одиночку я заблудилась бы тут уже через несколько минут, и кто знает – не постигла ли эта печальная участь десяток-другой рыцарей и не наткнемся ли мы за поворотом на их истлевшие останки…
– А где все? – поинтересовалась я, удивленная царившей в коридорах тишиной.
– Обеденное время, – пояснил паренек. – Братья пребывают в трапезной, куда мы и направляемся.
Направляться предлагалось по винтовой лестнице, штопором закручивающейся в каменный мешок. То ли гномы, забывшись, построили ее по себе, то ли в планах она значилась как ловушка для упитанных врагов, но уже после первого витка я испытала на себе все прелести клаустрофобии. Левой стены я касалась слегка отставленным локтем, а центрального столба – боком, инстинктивно пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок. Магистр, видимо, забывал это делать, ибо спереди периодически доносился немелодичный звон и такая же неблагозвучная ругань.
– Это что, единственный путь наверх? – пропыхтела я, когда десятая дюжина ступенек наконец-то увенчалась дверью и мы остановились, чтобы перевести дух.
– Нет, госпожа ведьма. Это потайной ход, им пользуются только магистры либо почетные гости. Прочие поднимаются на второй этаж по четырем обычным лестницам. А вот на третий, где живут магистры, ведут только винтовые.
– А четвертый есть?
– Да, башня. Там мы вас и поселим… в смысле, заключим, – торопливо поправился паренек, глянув на магистра.
Я мысленно застонала, представив три лестницы подряд. Мы снова тронулись в путь, оруженосец вдохновенно продолжал:
– У нас есть предание о славном рыцаре, коий первым заметил вражеское войско, аки тать в ночи крадущееся по лесу в обход замка. Дабы поскорее принести молящимся в башне магистрам эту важную весть, сей доблестный муж без остановки пробежал все триста восемьдесят семь ступеней и пал бездыханным!
– А у вас нет комнаты… то есть темницы… где-нибудь в подвале? – жалобно спросила я. – Застенок там какой-нибудь пыточный, а?
– Есть, но умертвие бродит только по верхним этажам, так что вам все равно придется… – Парень осекся, сообразив, что сболтнул лишнее.
– Какое уме… – начала я, но тут магистр, не сбавляя хода, раздраженно толкнул двустворчатые двери.
Те неожиданно легко распахнулись, звучно грохнув о стены, отскочили от них и понеслись обратно. Прошмыгнуть вслед за рыцарем я не успевала и вскинула руки, привычно заменяя обычный толчок магическим. Чуточку не рассчитала или створки оказались с гнильцой, но в результате они неожиданно для меня самой с треском разлетелись в крупную щепу, усыпавшую пол на двадцать локтей вперед.
Разумеется, столь эффектное появление не прошло незамеченным. На меня уставились по меньшей мере четыре сотни глаз, причем два десятка – из-под ближайшего стола. Обладатели последних, видимо, сидели в засаде, ибо рыцарь и трусость – вещи несовместимые, хотя бы по рыцарскому уставу, имеющему ту же силу, что и королевский приказ о магах и дайнах.
– Извините, – кашлянув, пробормотала я в наступившей тишине. – Я нечаянно…
Вытянувшиеся лица окружающих выражали глубочайшее сомнение на этот счет.
– Это ведьма. – Магистр брезгливо ткнул в меня пальцем.
327 
