172 
Пока во дворе старинного замка герцогов Лотарингских происходила вся эта сцена, совсем молоденькая девушка, высунувшись из окна второго этажа, внимательно следила за церемонией приема нежданного гостя. Девушка была совершенно очаровательной: шестнадцать лет, тонкое, нежное личико с изящными чертами, застенчивый взгляд, молочно-белая, еще совсем по-детски, кожа и чудесные светлые глаза, светившиеся чистотой…
Внезапно из глубины комнаты, в которой находилось это прелестное дитя, послышался ворчливый голос:
– Ну же, хватит! Принцессе не пристало вот так выглядывать из окошка, будто она простая горничная! У вас будет достаточно времени сегодня же вечером насладиться обществом вашего кузена, когда наступит час ужина. Лучше подумайте о том, как подготовиться к этому!
Маргарита Лотарингская (она была младшей сестрой герцога Карла) послушалась совета гувернантки. Тем более что смотреть во дворе было уже совершенно не на что: принц вошел в дом. Теперь действительно надо было позаботиться о том, чтобы одеться и причесаться так, чтобы произвести на него самое выгодное впечатление.
По правде говоря, герцог Карл IV не слишком хорошо ладил с женой, но при этом герцогиня Николь была в наилучших отношениях со своей юной золовкой. Все последовавшие за приездом Месье дни она только и делала, что отвечала на вопросы девочки, понимая, что Маргарита совершенно простодушно и откровенно влюбилась в прекрасного принца. Маленькая герцогиня без устали слушала рассказы о его похождениях, а главным образом – о побеге из королевского дворца, и буквально засыпала свою старшую подругу вопросами.
– Ну, расскажите мне еще разочек, сестрица, почему король Франции преследует нашего милого принца и почему так гневается на него!
И тогда герцогиня Николь, стараясь сдержать улыбку, в который раз приступала к рассказу.
– Говорят, здесь была замешана любовь, душенька. Месье хотел жениться на сестре герцога Неверского, Марии де Гонзаго, о которой рассказывают, что она была чудо как хороша собой. Отец ее унаследовал герцогства Мантую и Монферрат, и она представляла собой блестящую партию, потому что стала очень богатой. Но ни король, ни королева-мать не желали этого брака. Не спрашивайте меня, почему, – быстро и с улыбкой добавила герцогиня, – ведь это дипломатические проблемы, в которых я сама ничего не понимаю. Кроме того, сначала король пообещал своему брату командование армией, отправлявшейся в Италию, как раз чтобы помочь новому герцогу Мантуанскому укрепить свои позиции, а потом в последний момент отказал. Месье ужасно разозлился. Он уехал в свое маленькое бургундское княжество в Домбе и устроил там настоящий мятеж. Вот и пришлось ему бежать, когда кардинал Ришелье послал туда войска…
Маргарита, поудобнее опершись подбородком на сложенные руки, жадно слушала. Взгляд ее, казалось, блуждал по дорогам вслед за принцем. Она никогда не уставала вновь и вновь переживать связанные с ним истории. Она помнила все. В восемнадцать лет он женился, несмотря на все свои протесты, на Марии де Бурбон-Монпансье, которая была на три года старше его. А меньше года спустя, когда его супруга скончалась, произведя на свет такую жизнеспособную и крепкую девочку, что все подумали: именно она забрала у матери все силы, – он очень сильно горевал и, не скрываясь от людей, день и ночь заливался слезами. Принц терзался страшными угрызениями совести, повторяя, что господь именно для того, чтобы наказать его за легкомыслие, отнял у него его дорогую принцессу… Правда, появление на горизонте Марии де Гонзаго мигом высушило его слезы и изгнало из его сердца безутешную скорбь…
Маргарита была вполне довольна тем, что Гастон не слишком долго страдал от своего вдовства, и не слишком задумывалась о той, которая таким чудесным образом излечила принца от мучившего его раскаяния. Едва герцогиня Николь умолкала, малышка бежала к зеркалу и принималась с тяжелыми вздохами вглядываться в свое изображение. Она не могла скрыть тревоги: что же, она всегда будет казаться ребенком? Неудивительно, что Гастон относится к ней с такой забавной снисходительностью, какую приберегают для маленьких девочек! Подумать только, еще вчера он подарил ей куклу! Куклу! В то время как она мечтает об обручальном колечке!..
Однако вечером, когда она надела к ужину красивое платье зеленого затканного серебром атласа, подаренное ей герцогиней, Гастон склонился к ней за столом, где они сидели рядом, и сказал полусерьезно, полунасмешливо:
172 
