Последние отзывы

  75  

Габриэлла выпрямилась и поправила на себе одежду.

— Да.

Она была потрясена. Боже мой, как легко впасть в соблазн. И так трудно противиться. Если бы Калеб вовремя не очнулся, то все ее принципы, всю ее добродетель сдуло бы словно ветром, и предупреждения ее дорогой мамочки оказались бы совершенно напрасными.

Габриэлла не думала, что ею владеют такие сильные инстинкты.

— И я даже не пропищала ничего против, — тихим голосом невесело сказала она. Калеб легко догадался, какие мысли привели ее к такому искреннему выводу. Он взял ее за руку.

— Я тоже забылся. Ты очень привлекательна, Габриэлла. Знаешь ты об этом?

Она смущенно улыбнулась, прошептав:

— Ты тоже. — И крепко сжала его руку, словно не желая отпускать ее никогда. Сани, скользя по снегу, двигались вперед сквозь начинавшуюся рождественскую ночь.

— Завтра день рождения Маттиаса, — сказала Габриэлла.

— Да. Хороший парень. Самый лучший мой друг. Удивительно, как нужда и несчастья привязывают людей друг к другу. После того ужасного времени в шахте нас с Маттиасом связывают невидимые узы.

— Понимаю, — тихо произнесла Габриэлла.

Калеб немного помолчал, а затем сказал:

— Этот Симон — элегантный мужчина. Ты была сильно влюблена в него?

— Но это я могу искренне ответить: нет, — сказала Габриэлла, совершенно естественно восприняв сейчас его обращение к ней на ты, ведь руки его уже обнимали ее. — Я была одурманена мыслью, что такой мужчина, как Симон, хочет меня. Одновременно была испугана и взволнована, не верила, что смогу справиться с тем, что мне предстоит в браке, и я не испытывала ни капли любви. Даже не знала, что существуют такие чувства.

— Какие?

— Как… Как мое к тебе.

— Почему не «наше»?

Она не ответила.

— Ты до сих пор не веришь, что я способен любить тебя?

— Мне кажется, что это слишком смело с моей стороны. Чересчур самонадеянно.

Калеб помолчал мгновение.

— Ты хочешь, чтобы я также сомневался в твоих чувствах?

— Нет, — тихо ответила она. — Извини меня. — И еще тише добавила: — Моя любовь к тебе безгранично велика, Калеб. Это так прекрасно.

— Повтори громко, — улыбнулся он. — Неужели ты не можешь быть откровенной и сказать именно то, что хочешь сказать?

Она широко улыбнулась:

— Нет, но я могу сделать то, чего я больше всего желаю. — Она обняла его за шею и притянула его лицо вниз к своему. Калеб дал лошади возможность искать дорогу самой без его помощи. Но в этот момент они уже почти въехали во двор.

В Новый год они приехали в Данию. Габриэлла по-прежнему была скромна и в хорошем настроении. К своему удивлению они узнали, что Александр ничего не имеет против этого брака.

— Нет проблем, — заявил он. — Я вижу, что Габриэлла счастлива и спокойна, как никогда ранее. А что Калеб хороший юноша, мы уже знаем давно. В Норвегии дворянства не существует! И нам, видимо, нет необходимости отказывать норвежцу потому, что у него нет дворянского звания? Поскольку молодые хотят поселиться в Норвегии, мы построим для них там поместье, не правда ли, Сесилия? А если тот или иной сноб при дворе спросит, я отвечу только, что моя дочь вышла замуж за норвежского помещика.

Калеб улыбнулся. Он был ошеломлен. А Габриэлла обняла родителей. Они решили еще некоторое время пожить в Гросгенсхольме, чтобы присматривать за детьми. И Маттиас был в полном восторге от того, что его друг Калеб стал членом их семьи.

В уезде перед врачом — Маттиасом — все преклонялись. Он предпочел работать в провинции, хотя мог получить важный пост в государстве, стать, например, придворным врачом, стоило ему только захотеть. Но он пожелал остаться в Гростенсхольме, ибо других наследников у его родителей не было. И он предпочел лечить своих пациентов — простых людей, понимая, что они могут попасть в плохие руки. Они шли к Маттиасу из-за его доброты и мягких глаз издалека так же, как когда-то к Тенгелю. Так приятно было рассказывать о своих мучениях тому, кто понимает…

Мальчиков Никодемуса и Дрозденка отдали в ученики к ремесленнику и следили, чтобы они не испытывали нужды. Хуже обстояло дело с двумя дикими сестрами. Лив и остальные не решались отпускать их от себя, поэтому они остались в Гростенсхольме и работали служанками. Прежде всего Олина. Фреда была еще слишком молода, и ей давали только легкие поручения, чтобы время у нее было занято, и она не болталась бы без дела. Обе девочки с удовольствием жили здесь, так как с прислугой в Гростенсхольме обходились лучше, чем в других поместьях.

  75