Особенно,... 
57 
Ковалев шел первым. Третья дверь налево по коридору.
Миронов привычно прижался к стене со стороны петель, завел за себя хозяйку кота, вытянул руку и дважды постучал. Чуть меньше минуты спустя с той стороны прозвучал недовольный мужской голос.
- Чего?
- Позови Аринку. Пусть вещи свои с сушилки снимет. Сколько можно?
Макс краем сознания поаплодировал актерским талантам женщины.
- Появится, передам.
- Еще я ее не ждала! Забирай сам или повыкидываю нахрен! - разошлась кошатница.
Угроза и неподдельный тон случайной помощницы возымели действие, щелкнул замок. Миронов вмиг оттолкнул женщину подальше и дернул на себя дверь. Макс повалил парня на пол...
Маргарита сидела на заднем сиденье и непрерывно постукивала ногой по полу. Челюсти сжимались сами собой, а желудок ныл. Никогда в жизни она еще так не психовала. Сейчас было наплевать и на собственную обиду, и на его заносчивость, лишь бы не случилось с ним ничего, лишь бы живой остался. Она никогда как-то в полной мере не воспринимала Максима как человека, который в самом деле рискует жизнью. То есть да, умом понимала, но сама лично ощущения такого не испытывала, даже после аварии чувствовала совершенно иное. И вот теперь до девушки вдруг дошло, что он вполне реально, сознательно идет туда, где с ним может случиться что-то нехорошее или страшное. Маргарита с новой силой застучала носком по полу, поймала на себе понимающий взгляд водителя. На Петра она старалась не смотреть. Макс ему зачем-то идиотскую угрозу выдал, чем симпатии уж точно не прибавил.
Вишневская в бессилии откинулась на спинку и прикрыла глаза. Он ведь в здании вот, напротив, не так уж и далеко, быть может выйдет уловить его присутствие, тень его спокойного рассудительного и трезвого ума. Девушка в отчаянии заломила пальцы и сосредоточилась, взывая не столько к своим силам, сколько к странно высокому и неизвестному. Она и сама толком не поняла, что это было: то ли мольба, то ли попытка сотворить невозможное. Как бы то ни было, у нее получилось.
Для начала грудь затопила волна острой легкости, покоя и почему-то всепрощения. Настолько сильной Маргарита себя не ощущала еще никогда. Воспользовавшись удивительным мгновением, она мысленно отчаянно выкрикнула ставшее за последние дни родным имя, и этот крик оглушил ее саму, ну а после... После она увидела его, вот только не совсем своими глазами.
Марина обожала Алика. Перс, которого четыре года назад подарила дочка, прижился и практически заменил ей ребенка. Она, в общем, и любила его словно ребенка. Маленький домашний пушистый поганец, она обожала его. Только сучка Ариша приперла очередного мужика, он ее Алика на улицу выкинул. Марина в очередной раз постаралась удержаться от нелестных эпитетов, кои от тихой ненависти и бессильной злобы непроизвольно рождались в мыслях. Второй день она искала малыша и по подвалам лазила, где только не была, только без толку.
Маргарита ощущала гнев женщины и животный страх перед этими четырьмя полицейскими, а перед уродом Аришиным больше всего. Марина все никак не могла представить, как повторит условленные фразы. Боже, она даже последовательность слов никак восстановить не могла. Вишневская надавила изнутри на психику женщины, заставила успокоиться и, мягко вызвав нужные воспоминания, возмущенно уверенно произнесла:
- Позови Аринку. Пусть вещи свои с сушилки снимет. Сколько можно? - голос был выше ее собственного, странно говорить устами другого человека.
- Появится, передам.
- Еще я ее не ждала! Забирай сам или повыкидываю нахрен! - Маргарита отчетливо чувствовала, что парень за дверью не желает окончательно идти на конфликт, не хочет привлекать к себе внимание. Он откроет. Вишневская была уверена, и не ошиблась, он открыл. Дальше Марина убежала, но то, что сумела увидеть Рита ее глазами, заставило вздохнуть с облегчением.
Девушка вернулась в свое тело и обессилено растеклась по сиденью. Пальцы рук и ног отказывались шевелиться, она будто работала несколько суток на износ. Кажется, даже притока крови к конечностям не было, кожу покалывало. С трудом разлепила веки и огляделась вокруг. Ни водитель, ни ее охранник, каждый занятый своими раздумьями, не обратили внимания на странное поведение временной подопечной.
57 
