читайте - не пожалеете 
37 
Сара вздохнула и закрыла глаза. Роум быстро разделся, сбрасывая одежду на пол, и скользнул меж простыней, притягивая жену в свои объятия. С легким шепотом она прижалась к его обнаженному телу. Роум дерзко и уверенно обхватил рукой её упругую грудь и нежно сжал, лаская круговыми движениями ладони, поглаживая подушечкой большого пальца маленький напряженный сосок. Изнывая от желания, он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, и в этот момент понял, что она заснула.
Зарычав от разочарования, Роум откинулся на подушку и прижал Сару к себе. Ему было необходимо чувствовать ее шелковистое тело в своих объятиях. Он должен был держать ее, хотя бы недолго. Она устала, и он мог подождать, но каждая клеточка тела, древний инстинкт требовал погрузиться в нее, раствориться в ее нежной плоти. Этот магазин, который он еще даже не видел, отнял у него жену!!! Роум пытался не злиться. В конце концов, и у него бывают дни, когда после работы совершенно не остается сил на занятия любовью. Это было так… Черт, да! Очень удобно, когда она была рядом. Все на своих местах, в чистоте и порядке. Да если дать Саре полную комнату червей, и часа не пройдет, как они начнут ползать строем. Эта мысль позабавила его, и Роум еще долго лежал с глупой улыбкой на лице, обнимая спящую Сару. Он чувствовал, что засыпает, и понимал, что если не встанет сейчас, то, вероятно, уже и не сделает этого. Сара ясно дала понять, что против того, чтобы они спали вместе, предпочитая после упоительных занятий любовью отдельную постель и уединение. Освободившись из ее объятий, Роум побрел к себе.
Несколько часов спустя, Сара проснулась, чувствуя дискомфорт. Не стоило пить молоко в столь поздний час.
Она машинально потянулась к Роуму, но рука натолкнулась лишь на пустую подушку. Его не было. И не важно, сколько ночей он оставлял ее и уходил к себе, она никогда к этому не привыкнет. Тело и разум просто не могли признать, что его не было там, где его место.
Сара встала, чувствуя подавленность и безысходность. Она гадала, появится ли у нее когда-нибудь шанс добиться от него чего-нибудь большего, чем слабая привязанность. И страсть, напомнила она себе. Только вот страсть — это всего лишь физическое влечение.
После молока во рту остался неприятный привкус, поэтому Сара почистила зубы, и, зевнув, посмотрелась в зеркало. Волосы были в полном беспорядке, но она слишком устала, чтобы беспокоиться об этом — Сара просто откинула их назад и поплелась обратно в кровать, где сразу же уснула.
В предрассветных сумерках Сара медленно пробуждалась ото сна, вытягиваясь под неторопливыми, чувственными ласками, которые теперь казались такими естественными и привычными. Почувствовав рядом притягательное тепло, она повернулась к нему. Голова ее легла на твердую грудь мужа, а руки обняли его без раздумий.
— Просыпайся, — нежно промурлыкал Роум ей на ушко, прикусил мочку зубами, а потом проложил дорожку из поцелуев к ее губам.
— Я не сплю, — прошептала Сара, скользя ладонями вверх по его голой спине и ощущая рельефные твердые мышцы под теплой кожей.
Он вошел в нее одним плавным движением, и Сара, такая мягкая и податливая спросонья, резко втянула воздух от удовольствия.
— Хочу тебя, прямо сейчас… — пробормотал Роум.
Когда он оторвался от ее груди и поднял голову, уже ярко светило солнце.
— Будь я проклят, если не опаздываю на работу, — сказал Роум удивленно.
— Ты восемь дней был в отъезде, — прижимаясь к нему, заворчала Сара, — и заслужил поспать подольше.
— Но я не спал! — его ироническое замечание вызвало сонную улыбку на ее губах — улыбку полного физического удовлетворения.
В течение дня Роум относился к ней, как к удобным домашним тапочкам: есть не просят — и ладно: ни одного ласкового словечка, нежной ласки, ни малейшего намека на эмоциональную привязанность. Но в постели между ними не было никаких преград. Никакой вежливой дистанции. В постели с ним Сара могла обо всем забыть и просто наслаждаться их близостью. Мир исчезал за пределами крепких объятий его сильных рук и ощущения тяжести его тела.
Медленно Роум провел рукой от ее груди к изгибу бедра, — кончики пальцев, едва касаясь, скользили по гладкой коже.
Он с изумлением осознал, что скучал не только по потрясающей страстности Сары. Ему не доставало умиротворяющей уютной тишины, устанавливающейся меж ними. Говорил он с ней или молчал — его всегда охватывало ощущение легкости, покоя, словно она была старинным другом и понимала его без слов.
37 
