117 
Джиллиан наконец сумела подняться на ноги. Несколько секунд она стояла словно в оцепенении, глядя на освещенных вспышками молний мужчин, катающихся в грязи под проливным дождем.
За ее спиной вспыхнул свет, слабо осветив веранду. Шум разбудил сеньору.
Свет вывел Джиллиан из оцепенения, как будто о тот момент, когда он зажегся, и в ней зажглась необыкновенная ярость. Ее охватило такое бешенство, что, казалось, оно сейчас ее разорвет. Невероятная сила этого чувства била через край, и она не осознала, что нечеловеческий низкий вой, который вдруг раздался, принадлежит ей. Все, что она видела, это Дутру, остальное исчезло из поля зрения. Не размышляя, она рванулась вперед, под дождь, к ним.
Вскочив на спину Дутре, она вцепилась руками в его мокрые сальные волосы и изо всех сил рванула их на себя, Он взвыл от боли, жилы на его толстой шее напряглись: он пытался освободиться.
Она услышала крик Бена, но не разобрала, что он хотел сказать. Джиллиан уперлась ногами в спину Дутры и, не разжимая пальцев, повисла на нем всей тяжестью своего тела.
Дутра кричал, обезумев от боли. Он сидел верхом па Бене, вдавливая его своим весом в грязь. Бен никак не мог его сбросить и только отбивался от этого разъяренного быка. Обезумевший Дутра старался выбить пистолет из руки Бена, но Бен не выпускал оружия, понимая, что это его последняя надежда.
Джиллиан вскочила на ноги. За ее спиной кричала сеньора. Проснулись люди в хижинах и, собравшись вокруг, молча наблюдали за яростной схваткой.
Дутра стоял на коленях, но так высоко, что Бен не мог ударить его в пах коленом. Джиллиан шагнула вперед и, ни секунды не колеблясь, изо всех сил ударила Дутру ногой по мошонке.
Дутра закричал тонким голосом, переходящим в визг, его тело согнулось. Бен, воспользовавшись моментом, поднял пистолет и выстрелил один раз. Пуля попала Дутре в висок.
Бен высвободился из-под тела Дутры и, шатаясь, поднялся на ноги. Джиллиан стояла в нескольких футах от него, дождь стекал по ее лицу, одежда облепила тело. Кулаки ее были крепко сжаты, грудь бурно вздымалась и опускалась. Она не спускала глаз с Дутры, словно ожидая, что он снова поднимется.
— Джиллиан? — Бен осторожно приблизился к ней. — Он мертв.
Она не ответила. Он вспомнил этот низкий жуткий горловой вой, похожий на рычание зверя, который она издала, прыгая на спину Дутры, и ласково прикоснулся к ее плечу, стремясь вывести ее из шока.
— Он мертв, лапушка. Я застрелил его.
Она коротко кивнула.
— Ты спасла мне жизнь, — продолжил он тихим, ровным голосом. — Куда ты его ударила?
Какое-то мгновение она молчала, потом повернулась к нему.
Глаза ее, словно остекленевшие, встретились с взглядом Бена, и тихим голосом, еще не до конца осознав происходящее, она ответила:
— Я ударила точно в цель.
— Пойдем, лапушка, — сказал Бен. — Давай уйдем с дождя. — И он обнял ее за талию.
Она освободилась от его руки и села прямо в грязь. Бен начал было поднимать ее, но что-то его остановило. Он хорошо понимал, что она сейчас переживает, потому что сам испытал ту же сокрушительную, убийственную ярость.
Сейчас Джиллиан хотелось только, чтобы ее оставили в покое.
С веранды им что-то кричала сеньора. На ней была длинная белая рубашка, в правой руке она держала мачете.
Он поглядел на Джиллиан. Она сидела на земле, сгорбившись, склонив голову, а дождь все лил и лил на нее.
Бен подошел к сеньоре.
— Есть у вас какое-нибудь объяснение происходящему? — прорычала та хриплым низким голосом. — Кто этот человек?
— Я вам все расскажу, — сказал он. — Нельзя ли заварить кофе? Пожалуйста, Или чай. Джиллиан нужно вы пить что-нибудь горячее.
— Разумеется. И я принесу полотенца, — она перевела свирепый взгляд на тело Дутры, — а это надо будет убрать.
Теперь уже практически все жители поселка вышли под дождь и группами стояли вокруг, глазея на мертвое тело.
Сеньора приказала им:
— Унесите его.
Несколько мужчин вышли вперед, взялись за толстые руки и ноги Дутры и поволокли его в сарай.
Сеньора вошла в дом, а Бен вернулся к Джиллиан и присел около нее на корточки.
— Пойдем, лапушка. Сеньора сейчас принесет полотенца. Мы обсушимся и выпьем кофе. Как ты на это смотришь?
Она подняла на него глаза:
— Обыкновенно.
Он сумел выдавить из себя улыбку:
— Так оно и есть. Обыкновенные вещи помогают всему встать на свои места.
— Ладно. — Она вздохнула и поднялась на ноги, двигаясь медленно и осторожно, словно тело не слушалось ее. Он снова обнял ее за талию, пока они шли к веранде. Дождь кончался, гроза удалялась.
117 
