138 
Нужно провести больше экспериментов с Зеркалом. К этому все и сводилось. Как только я докажу, что кто-то еще может пройти через него, я перестану сходить с ума.
— Ага, — пробормотала я. — Больше экспериментов. И кто же из нас так думал?
А думал так одержимый Король, эксперименты которого выпустили в мир расу чудовищ. И никуда не деться от простого факта: если тест не удастся, объект тестирования умрет. Неужели мне так нужны оправдания, что я готова стать убийцей? Да, я многих лишила жизни за прошедшие месяцы, но это произошло в горячке боя, а не по расчету. А Фиона сама хотелаумереть.
Лучшим испытуемым будет стопроцентный человек.
Я могу, в принципе, найти в «Честерсе» того, кто ищет смерти. Или кого-то слишком пьяного...
Я что, теряю человеческий облик? Или во мне изначально слишком мало от человека?
Я сжала руками виски и застонала.
И вдруг все мышцы моего тела напряглись, словно встали навытяжку, хотя я не двигалась.
— Бэрронс. — Я уронила руки и подняла голову.
— Мисс Лейн.
Он сел напротив меня с такой грацией, что я удивилась, как могла когда-то считать его человеком. Его тело буквально влилось в парчовое кресло, обогнув подлокотник, как вода огибает камень, и снова превратившись в гибкие мускулы. Он двигался так, словно четко знал все измерения и расположение предметов в комнате. Бэрронс не шел, не шагал, не крался, он скользил, с безукоризненной точностью определяя расположение других атомов относительно своего тела. Ему легко было прятаться за неодушевленными предметами и притворяться таким же.
— Ты всегда так двигался, просто я не замечала? Я настолько рассеянна?
— И да, и нет. Вы были рассеянны. Прятали голову в своей тугой розовой попке. Но я никогда так не двигался при вас. — Его взгляд истекал сексуальными намеками. — Хотя пару раз я мог двигаться так сзадивас.
— Ты перестал скрывать от меня свои секреты?
— Настолько далеко я бы не зашел.
— Но что скрывать такому, как ты?
— А вы правда хотите это знать? — И снова блеск его глаз завел меня.
Прошла почти неделя после смерти Фионы, и мой гардероб теперь шел мне, как никогда. На мне были черные штаны с серой вставкой и моя любимая розовая футболка с надписью «я СОЧНАЯ девчонка» на груди и шифоновыми рукавами-фонариками. Свои светлые волосы я повязала шарфом, в ушах болтались сережки Алины в виде сердечек. Мои ногти отросли, и я сделала французский маникюр, но для педикюра использовала черный лак. На этом дихотомия [12]не заканчивалась. На мне были черные кружевные трусики и бело-розовый полосатый лифчик. Да, у меня были проблемы.
— Кризис самоопределения, мисс Лейн?
Еще недавно я начала бы огрызаться. Но я наслаждалась моментом. Я сидела в моем магазине, пила горячее какао, смотрела на Бэрронса при свете свечей и камина, под рукой были мои дневник и lPod, и я знала, что мои родители и мой мир почти в порядке, если не считать небольшой проблемы со мной. Друзья и любимые были в безопасности. Я дышала. Те, кто имел для меня значение, тоже. Жизнь была прекрасна.
Не так давно я думала, что никогда больше не окажусь здесь. Никогда не увижу слабой чувственной улыбки на губах Бэрронса, которая говорила о том, что он развлекается в ожидании настоящегоудовольствия. Никогда не буду обмениваться с ним насмешками и спорить о планах. Никогда не пойму, что до тех пор, пока Бэрронс жив, книжный магазин будет бастионом на страже границ распространения Темных Зон, Фейри и монстров. Это место было крепостью, хранившей мое сердце.
Я ненавидела Бэрронса за то, что он позволил мне горевать, но я была благодарна ему за то, что он бессмертен, а значит, горя и потерь больше не будет.
Я никогда не сломаюсь при Бэрронсе. Ничто не сможет навредить мне, пока он рядом, потому что он надежен, как приход ночи, неизбежен и вечен, как рассвет. Да, я все еще не знала, кто он, и меня интересовали его мотивы, но это могло подождать. Порой время расставляет все по местам лучше, чем попытки выведать и выяснить.
— Я больше не знаю, что носить, поэтому решила смешать стили.
— Попробуйте собственную кожу.
— Для нее холодновато.
Мы уставились друг на друга.
Его глаза не сказали: «Я вас согрею»,а мои не ответили: «Так чего же ты ждешь?»Бэрронс не произнес: «Черта с два я сделаю первый шаг»,так что я не решилась парировать: «А жаль, потому что я не могу, потому что я...»И он не рявкнул: «...давлюсь собственной гордостью?!»
138 
