147 
— Отпусти ее. — К Риодану присоединился Бэрронс. — Живо.
Риодан посмотрел на него, и что-то между ними проскочило.
Я поняла, что они этого ждали. Они знали, что рано или поздно я попрошусь к родителям. И Риодан пустил меня сюда, только чтобы что-то проверить. Но что я доказала?
— Это ничего не меняет, — сказал наконец Бэрронс.
— Нет, — согласился Риодан.
— Что?! — завопила я.
— Барьер опознал в тебе Фейри, — произнес Бэрронс.
— Это невозможно. Мы все знаем, что это не так. Наверное, сирена сработала потому, что я ела Невидимых.
— Ты ела Фейри? — с отвращением спросил Адам.
— Ты ее узнаёшь? У тебя был странный вид тогда, в коридоре, — сказал Лор.
— В ней просто есть нечто от Фейри, — ответил Адам. — Кто-то в ее роду был Фейри. Из королевского рода. Не знаю какого. Не моего.
Все уставились на меня.
— Кто бы говорил. Никто из вас не человек. Ну, кроме Кейона и Драстена, но они избраны Королевой и учились на друидов. Так что нечего на меня смотреть, как на чудовище. Возможно, дело в том, что я ши-видящая. Потому что нас мог создать Темный Король. В аббатстве на меня не реагировали барьеры против Фей.
Или реагировали? Каждый раз меня очень быстро обнаруживали. И та блондинка, охранявшая коридор, повторяла: «Тебе здесь не место. Ты не одна из нас».Что она имела в виду? Что я не ши-видящая? Не член Хевена? Не человек?
— Я хочу увидеть родителей, — холодно сказала я.
Бэрронс и Риодан снова обменялись взглядами. Риодан пожал плечами.
— Пусть идет. Отведите их в следующую комнату.
— Мак! — воскликнул Джек, подбежав ко мне, как только я вошла. — Господи, детка, как мы скучали!
И я исчезла в медвежьих объятиях, которые пахли перечной мятой и лосьоном после бритья. Этот запах потянул за собой цепочку воспоминаний. Целые месяцы жизни осыпались с меня, словно листы отрывного календаря.
Я не была Фейри, я не была Королем Невидимых. Я не была гибелью мира. Я была в безопасности, меня защищали, любили. Я была маленькой девочкой. Всегда была.
— Папа! — Я ткнулась носом в его рубашку. — И мама, — выдавила я, прижимаясь лицом к ее плечу.
Мы обнимались, словно виделись последний раз в жизни. Я отстранилась и посмотрела на них. Джек Лейн был высоким, красивым и собранным, как всегда. Рейни лучилась улыбкой.
— Отлично выглядите. Мам, посмотри на себя!
Ни следа горя или страха не осталось на ее нежном лице. Глаза были ясными, точеные черты лица сияли.
— Отлично выглядит, правда? — спросил Джек, обнимая Рейни за плечи. — Твоя мама теперь изменилась.
— Что случилось?
Рейни рассмеялась.
— Жизнь в стеклянной комнате с Королевой Фейри многое меняет. А еще эта постоянная музыка отовсюду. И не забывай о нудистах.
Папа зарычал.
Я улыбнулась. Интересно, каково им пришлось. Мама прошла ускоренный курс знакомства со странностями.
— Добро пожаловать в Дублин, — сказала я ей.
— Не то чтобы мы многое видели. — Она выразительно посмотрела на стекло, словно точно знала, где стоит Риодан. — Но и так неплохо. — Мама снова взглянула на меня. — Пойми меня правильно. Поначалу мне было сложно. Твоему папе пришлось со мной повозиться. Но однажды я проснулась, а все мои страхи словно растаяли во сне. И с тех пор они не возвращались.
— Потому что здесь столько странностей, что страхам некуда деться?
— Именно! Ни одно из правил, по которым я привыкла жить, здесь не работало. Все было настолько неправильно, что мне пришлось выбирать: сойти с ума или отказаться от старых схем. И мне нравится чувствовать себя живой. Я не ощущала такого с тех пор, как вы были маленькими и мне все время приходилось за вас волноваться. А тут меня волновало лишь то, когда я тебя снова увижу. И вот ты здесь, Мак, и отлично выглядишь, мне так нравятся твои волосы! С короткой стрижкой тебе лучше. Но ты похудела, милая, и сильно. Ты хорошо ешь? Нельзя так похудеть, если правильно питаешься. Что ты ела на завтрак?
Я посмотрела на папу и покачала головой.
— Мама все еще готовит на завтрак сырные гренки и бекон? Они пускают ее в кухню?
— Лор постоянно ее туда таскает.
— Лор?
— Ему нравятся ее кукурузные лепешки.
Я моргнула. Лор водит мою маму в кухню, чтобы она пекла ему Лепешки?
— А твой Бэрронс предпочитает яблочный пирог, — просияла Рейни.
147 
