58 
Было уже совсем темно. Они добирались до резервации несколько часов, хотя уже не выбирали окольные пути, как в тот раз, когда Лукас был беглецом от правосудия. Но дорога все равно была долгой и утомительной. Эйслин ужасно устала.
– Мы сегодня здесь переночуем? – с надеждой спросила она.
– Нет, мы только поздороваемся. Я хочу поскорее оказаться на своей земле.
На своей земле? Она понятия не имела, что у него есть земля. И ей до сего момента даже не приходило в голову поинтересоваться, на какие деньги он собирается растить Тони. Ведь он не может практиковать как адвокат. Но она почему-то не слишком об этом волновалась. Грейвольф показал себя чутким, находчивым и способным человеком. У нее не было сомнений, что он устроит жизнь своего сына как можно более комфортабельно.
Лукас обошел машину и помог ей выйти. И в первый раз за все время у Эйслин неприятно засосало под ложечкой. А что, если Элис Грейвольф и доктор Декстер отреагируют на Тони не лучше ее родителей? Здесь она была большей чужачкой, чем Лукас среди англо. Как то они ее примут?
Но Лукас, похоже, не испытывал никаких сомнений и колебаний. Он побежал по дорожке к дому и прыжком взлетел на крыльцо. Он постучал в дверь, потом еще раз. Ему открыл Джин Декстер:
– Ты как раз вовремя. Элис уже…
В этот момент доктор увидел, что по дорожке к дому идет Эйслин, и оборвал свою приветственную речь.
– Джин, это Лукас? – крикнула из глубины дома Элис. – Лукас? – Она обошла Джина и заулыбалась. – О, наконец-то ты приехал! Мы так волновались. Почему ты не поехал прямо домой? Ты решил несколько дней провести в Фениксе?
Лукас отступил в сторону. Взгляд Элис упал на Эйслин, и она округлила свои прекрасные глаза, потом увидела у Эйслин на руках ребенка, и ее рот превратился в маленькую букву «о».
– Мне кажется, тебе лучше войти, на улице уже прохладно.
И Эйслин поняла, что полюбит Элис Грейвольф. Никаких вопросов. Никаких обвинений. Никакого осуждения. Она просто сразу приняла ее, по-доброму и безоговорочно.
Лукас придержал им с Тони дверь. Эйслин вошла в дом. Простая, но со вкусом обставленная гостиная.
– Мама, Джин, я думаю, вы помните Эйслин.
– Конечно, – сказал Джин.
– Привет. – Элис улыбнулась ей и застенчиво попросила: – Можно мне взглянуть на ребенка?
Эйслин повернула Тони, чтобы его было лучше видно. Элис тихо ахнула. Со слезами на глазах она протянула руку и коснулась темных волосиков.
– Лукас, – выдохнула она.
– Энтони Джозеф, – гордо поправил ее Лукас. – Мой сын.
– О да, я не сомневаюсь, что он твой сын. – Элис закусила губу, ей хотелось плакать и смеяться. – Он твоя копия. Джин, ты видишь? Правда, он чудесный? Энтони Джозеф. В честь папы. – Она посмотрела на Эйслин блестящими от слез глазами. – Спасибо тебе.
– Я… мы… мы зовем его Тони. Хотите подержать?
Элис всего на секунду заколебалась, а потом протянула руки. Она много лет ухаживала в клинике за новорожденными, но Тони принимала так осторожно, словно он был из фарфора. Не отрывая от малыша взгляда, Элис села вместе с ним на диван и стала напевать индейскую колыбельную.
– Похоже, мне придется быть за хозяина, – отметил Джин. Он наконец осознал, что надо закрыть дверь и не греть улицу. – Эйслин, проходи и садись, – предложил он, широким жестом показывая гостиную.
– Мы с Эйслин сегодня поженились, – вызывающе заявил Лукас, как будто ждал встречных возражений.
– Ну, это… здорово, – с большим сомнением отозвался Джин.
И снова вмешалась Элис, предотвратив неловкую ситуацию.
– Садитесь все, – сказала она. – Я принесу вам что-нибудь перекусить, только побуду чуть-чуть с Тони.
– Не беспокойся, мама. Мы надолго не задержимся.
– Уже уезжаешь? Но ты же только что приехал.
– Я хочу добраться до дома, пока совсем не стемнело.
Элис недоверчиво посмотрела на сына:
– До дома? Ты имеешь в виду трейлер?
– Да.
– С Эйслин и Тони?
– Конечно.
– Но ты не можешь поселить их в трейлере. Он слишком мал для вас. Там не убрано, и…
– Элис, – с нежным укором произнес Джин.
Она тут же замолчала и смущенно взглянула на Эйслин и Лукаса:
– Я понимаю, это совсем не мое дело, но я надеялась, что ты хоть несколько дней побудешь со мной.
58 
