Особенно,... 
66 
Селия перевела взгляд с Бриони на Лизетту.
– Бриони, кажется, чем-то расстроена? – спросила она, когда та ушла.
Лизетта пожала плечами – что-то уж слишком равнодушно, как показалось Селии.
– У девушек в этом возрасте то и дело меняется настроение. Не скажешь ли Ноэлайн, чтобы служанки перенесли платья в экипаж? Она, наверное, сейчас на кухне с Бертой.
– Иду, Лизетта.
Селия шла по тропинке в главный дом. Прохладный ветерок доносил аромат цветущих лимонных деревьев. На горизонте краснели последние отсветы заходящего солнца, на землю опускались сумерки. Вдруг Селия увидела Бриони, скользнувшую за живую изгородь из акаций. Интересно, подумала Селия, куда это она направилась? Почему не в дом? И озадаченная Селия последовала за девушкой.
* * *
Жюстин сидел в саду на каменной скамье возле фонтана. Послышались легкие шаги. Он взглянул по направлению звука. Перед ним стояла девушка, которую он никогда раньше не видел: хорошенькая ирландка с веснушками и кудрявыми каштановыми волосами. Стройную ладную фигурку облегало скромное синее платье; к рукавам и лифу кое-где пристали нитки. Должно быть, это она приносила Селии платья на примерку.
Она как-то странно разглядывала его. Жюстин вопросительно прищурился. С тревогой заметил слезы на ее глазах. Он терпеть не мог женские слезы. Черт возьми, почему она плачет? И почему смотрит на него так, как будто…
– Филипп, – прошептала она, опускаясь на скамью рядом с ним. Ее маленькие, огрубевшие от работы ручки потянулись к нему и ласково коснулись его лица. – О, Филипп, любовь моя, когда я услышала, что ты жив…
Не успел Жюстин и слова сказать, как она обвила его шею руками и поцеловала нежно и страстно.
Глава 9
Жюстин лихорадочно искал выход из положения. Судя по всему, девушка была любовницей Филиппа. Странно, Филипп не из тех, кто путается со служанками. К тому же ему нравились женщины хрупкие, деликатные, а не такие пышущие здоровьем девицы, как эта.
Прикидывая мысленно, насколько близкими могли быть их отношения, Жюстин дивился самому себе. Он любил иметь дело с простолюдинками. Тем более такими, как эта милашка. Губы девушки были мягкими и нежными, но… ее поцелуй не доставил ему ни малейшего удовольствия, как если бы умирающему от голода человеку предложили вместо еды чашку жидкого чаю. И дело было не в девушке, а в нем самом. Желание у него теперь вызывала только одна женщина.
– Бедняжечка мой, – страстно шептала девушка, прикоснувшись рукой к бинтам под рубашкой. – Когда мне сказали, что ты погиб, я сама будто наполовину умерла. Я понимаю, теперь ты не мой. У тебя хорошая жена, и я уйду из твоей жизни. Но любить тебя не перестану. Я буду любить тебя всю жизнь. Мне лишь хотелось побыть с тобой хотя бы еще одну минутку, поцеловать в последний раз. Ты останешься со мной навсегда, потому что я никогда не буду принадлежать другому мужчине. Я буду ждать тебя вечно, хотя знаю: я тебе не нужна. Но если вдруг я снова понадоблюсь тебе, только позови – я приду с радостью. Знаю, грешно любить чужого мужа, но мне все равно: я не могу вырвать тебя из своего сердца. – Она снова поцеловала его, но на сей раз почувствовала: что-то не так. – Филипп? Что происходит?
На ее заплаканном лице появилось удивленное выражение, она дрожащими пальцами ощупала его губы, подбородок, щеки… и рука ее безжизненно опустилась.
– Вы не Филипп, – прерывающимся голосом произнесла она и покачнулась. Жюстин успел поддержать ее за плечи. – Вы его брат Жюстин.
Жюстин понимал: никакие слова не заставят ее поверить, что он Филипп.
Она заглянула в самую глубину его темно-синих глаз.
– Филипп часто говорил о вас.
– Неужели? – удивился Жюстин. Он думал, что Филипп никому о нем не говорил, даже Селии. Плечи девушки задрожали под его рукой.
– А Филипп? – спросила она прерывающимся голосом. – Он… он погиб, да?
Жюстин кивнул. Она застонала и закусила губу.
– Как тебя зовут? – спросил Жюстин.
– Бриони. Бриони Дойл.
– Бриони Дойл, – повторил он. – Ты меня не выдашь?
– Зачем вы притворились Филиппом?
– За мной охотятся те же люди, которые убили Филиппа. Я не могу заставить тебя молчать, но надеюсь, ты сохранишь мою тайну из уважения к памяти Филиппа. Думаю, он попросил бы тебя помочь мне.
66 
