Последние отзывы

  43  

– Было больно.

Его лицо смягчилось, и губы изогнулись в слабой улыбке

– Извини, – прошептал он, протягивая руку и отводя от ее лица прядь волос. Осторожным, ласкающим жестом расправил ее на плече. – Я знаю, что это у тебя впервые, детка. Мне следовало быть более осторожным.

– Думаю, все равно было бы больно. – Энни положила голову на согнутые колени. – Я лечила одну проститутку в Серебряной Горе. Ее изнасиловал один из посетителей. Я поневоле ее вспомнила.

Рейфу пришло в голову, что неопытную женщину, чьи познания в интимных делах ограничивались их наиболее поверхностными и грубыми сторонами, нельзя винить в отсутствии желания.

– Это было бы совсем не так. Я не стану тебя обманывать и говорить, что не будет больно, потому что, наверное, больно будет, но любой мужчина, который может намеренно причинить боль женщине, – просто ублюдок, и его следует застрелить. С тобой я буду осторожен, – пообещал Рейф. Энни вздрогнула, осознав, что он нисколько не сомневается в окончательном итоге. Он заметил проявленную ею слабость и, несомненно, собирается полностью этим воспользоваться. Если он снова затащит ее в эту постель... Нет, она не может допустить этого.

– Пожалуйста, – сказала Энни. – Просто отвези меня обратно в Серебряную Гору, не делай этого. Верни меня нетронутой. Мне ведь надо жить с самой собой. Если в тебе есть хоть капля милосердия...

– Нет, – перебил Рейф. – На тебе же не останется клейма. Некоторое время мы будем так близки, как только могут стать близкими люди, и я клянусь сделать так, чтобы тебе было хорошо. Потом я уйду из твоей жизни, и ты будешь жить, как раньше.

– А если мне когда-нибудь захочется выйти замуж? – с вызовом спросила девушка. – Я знаю, это маловероятно, но не невозможно. Что я скажу мужу?

Ладонь Рейфа сжалась в кулак от обжигающей душу ярости при мысли о том, что какой-нибудь другой мужчина будет иметь право касаться ее, любить ее. – Скажи ему, что ездила на лошади верхом, – грубо ответил он.

Энни вспыхнула.

– Я так и езжу. Но я не стану лгать человеку, за которого выйду замуж. Мне придется сказать ему, что я отдалась убийце.

Эти слова повисли между ними, острые как лезвие бритвы. Лицо Рейфа застыло, он поднялся на ноги.

– Ложись в постель. Я не собираюсь бодрствовать всю ночь из-за того, что ты трусишь.

Энни пожалела о своих последних словах, но единственным средством защиты, которое она смогла придумать, было вызвать его гнев. Ее девичий страх совершенно не охранял ее ни от него, ни от себя самой – он знал это и постепенно брал ее измором. Только шок в сочетании со страхом боли позволил ей избежать соблазна в первый раз. Когда Рейф вернулся в хижину, она отчаянно боялась, что отдастся ему при первом же его прикосновении. Он ошибся думая, что Энни боится его, но та все еще ощущала биение страсти, которое он пробудил в глубине ее тела, и знала, чего опасаться.

Видя ее колебания, Рейф наклонился и, схватив за руку, рывком поднял. Она поспешно выставила руки, удерживая его на расстоянии вытянутыми ладонями.

– Позволь мне, по крайней мере, не снимать одежду! Пожалуйста, Рейф! Не заставляй меня раздеваться.

Ему хотелось встряхнуть ее и сказать, что пара хлопчатобумажных панталон не смогла бы защитить ее, если бы он решил овладеть ею. Но, может быть, его непослушная плоть будет лучше себя вести, если Энни будет прикрыта тканью, если он не сможет ощущать ее нежную кожу.

– Ложись, – коротко приказал он.

Она, благодарно кивнув, заползла между одеялами и свернулась калачиком на боку, спиной к нему.

Рейф лег и уставился в темный потолок. Она считает его убийцей. Множество других людей думают то же самое, и за его голову назначена огромная сумма. Черт возьми! Да, он убивал, он давно уже потерял счет павшим от его пуль задолго до того, как пустился в бега ради спасения жизни, но то была война. Люди, которых он убил после войны, сами охотились за ним, и, когда возникал выбор между жизнью другого человека и его собственной, тот, другой, всегда опаздывал на секунду.

Да, Рейф не был честным гражданином того типа, с которым женщина может мечтать вступить в брак и создать семью. С тех пор как он пустился в бега, он лгал, воровал и убивал и снова будет делать то же самое при необходимости Его будущее выглядело довольно мрачно, даже если бы ему удалось и дальше уходить от закона. Он похитил Энни и затащил ее сюда, в горы, запугав до полусмерти. Если так посмотреть на это, то какая женщина захотела бы отдаться ему? Почему же его так сильно жгло слово «убийца», которое она бросила ему в лицо?

  43