Последние отзывы

  21  

Он уже почти отвернулся, но тут наши глаза встретились, и он замер. Выражение его лица моментально изменилось со скучающе-вежливого на озадаченное, Монтеррей нахмурился и показалось, он собирается что-то спросить.

— Прошу прощения, нам надо идти, — очень кстати пришла на помощь мама. — Милорды, всего хорошего. Приятно познакомиться, господин граф.

Я едва удержалась, чтобы бегом не кинуться к экипажу, и казалось, пристальный взгляд Монтеррея сверлит спину даже через закрытую дверь. Надо срочно съездить к Элис, может, она сообщит что-нибудь интересное про этого человека. Господи, сделать бы ещё так, чтобы мы реже встречались в обществе!.. Что-то подсказывало, граф очень наблюдательный человек, и тайна Катерины для него недолго останется неразгаданной.

— Дорогая, у тебя бледный вид. Ты хорошо себя чувствуешь? — с беспокойством поинтересовалась мама.

— Да, всё в порядке. В столовой было душно, только и всего, — я поспешила её успокоить. — Я хочу заехать в гости к Элис, мама. Можно?

— Конечно, тем более, нам по пути.

Элис встретила в холле, и по её блестевшим глазам я поняла, что у подруги ворох новостей. Мы уединились в её комнате, и я нетерпеливо спросила:

— Ну? Что ты узнала?

— О, Лори, это чрезвычайно интересный человек, ты просто не представляешь, — она поудобнее устроилась в кресле. — Первое, его зовут…

— Граф Конрад Монтеррей, я это уже знаю, можешь пропустить, — перебила я Элис. — Нет-нет, всё потом, ты первая рассказывай, — предупредила я её порыв поинтересоваться, откуда мне известно его имя и титул.

— Ладно. Второе. Он женат, ты вчера была права, и весьма неудачно. Это его вторая жена, и говорят, очень болезненная особа, которая большую часть времени проводит за городом и в Бате, на лечении. Первая, кажется, сбежала с дворецким пять лет назад. Так что второй брак Монтеррея тоже не принёс ему ничего, кроме бесконечных трат на докторов и глухого раздражения. Развестись он не может, мама сказала, там запутанная история с её отцом, вроде как семья Монтеррея чем-то ему обязана, и наследника тоже не предвидится. Сам он живёт в Лондоне, жену навещает раз в несколько месяцев, и недавно как раз вернулся из поместья. Близких друзей нет, время от времени заводит любовниц, ведёт замкнутый образ жизни. Это всё, что узнала мама.

— Ох, — я прижала пальцы к вискам. — Элис, в нём есть какая-то тайна. Я вчера это почувствовала. Очень уж странный расклад, который я для него сделала.

— Возможно, — не стала спорить она. — А теперь откуда ты знаешь, как его зовут?

— Мы столкнулись у лорда Эйвори сегодня, и он нас представил, — просто объяснила я. — Нет, Элис, он меня не узнал, естественно.

Она скорчила разочарованную гримаску.

— Жаль. Но всё равно, он вчера видел Катерину, значит, не отступится. Думаю, он придёт к тебе на Грейсчёрч.

— Упаси Господь, — я вздрогнула. — Я не приму его.

— Почему, Лори? — удивилась подруга. — Тебе разве не интересно узнать, что он за человек?

— А зачем? — резонно возразила я. — Он женат, а меня сейчас мало интересуют женатые мужчины.

— Ну как знаешь, — она не стала развивать эту тему. — Слушай, а что там насчёт расклада твоей маме? — осторожно спросила Элис. — Ты не думала, что это может значить? Если не хочешь, можешь конечно не говорить, — поспешно добавила она.

— А что тут думать? — помрачнела я. — Смерть она и есть Смерть, Элис. Знать бы только, от чего и почему… И нет ли здесь моей вины. Это я попробую узнать завтра, мама с папой уезжают на весь день, а я поеду к себе.

Мы ещё немного поболтали, и я отправилась домой.

Утром зарядил дождик, соответствуя моему унылому настроению. Родители уехали ещё утром, когда я спала. Позавтракав в одиночестве, я сказала Бетти, что поеду к Элис, а сама взяла экипаж и отправилась на Грейсчёрч. Сегодня клиенты были только после обеда, значит, времени на выяснение своих вопросов достаточно. Я уже не переодевалась дома, только брала вуаль и карты — лицо закрывала в экипаже, а платье меняла в своём кабинетике, как я его называла.

Переступив порог маленькой комнатки на первом этаже гостиницы, я прикрыла дверь и огляделась. Единственное окно закрывала плотная штора из шёлка, один угол я отгородила ширмой и устроила там гардеробную, ну и иногда ела. Посередине стоял круглый стол, накрытый зелёной скатертью с кистями, и на нём — подсвечник с толстой свечой. Два стула у стола, один для меня, один для посетителей. У стены располагался маленький диванчик, для придания уюта. Вообще, мне здесь очень нравилось. Я любила иногда просто сидеть на диванчике, ни о чём не думая, или читая книжку. Это было моё убежище. Однако было одно правило, которое я соблюдала неукоснительно: находясь здесь, никогда не снимать вуаль. Зайдя за ширму, я быстро переоделась в любимое зелёное бархатное платье, распустив волосы, подколола с одной стороны, чтобы не мешали, и вернулась к столу. Зажгла свечу, выложила карты из мешочка, но медлила сесть. Я никогда не спрашивала Учителя, можно ли себе гадать, и никогда этого не делала — не возникало желания знать собственное будущее. А сейчас просто не видела, у кого ещё можно спросить, что делать.

  21