Особенно,... 
18 
– Взгляни на это с другой стороны, – сказала Марис. – Пока они не знают, где Фурор, я в безопасности. Чтобы добраться до него, им нужна я.
Он не спорил, не пытался убедить ее. Просто покачал головой и сказал:
– Нет.
Она испытывающе постучала костяшками пальцев по его лбу. Макнил озадаченно посмотрел на нее и немного отодвинулся, щурясь от удивления.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, действительно ли у тебя голова дубовая, – резко сказала Марис, давая выход своему раздражению. – Ты позволяешь своим чувствам влиять на работу. Я для тебя лучший выбор, так используй меня!
Макнил застыл. Его бы меньше потрясло, если эта хрупкая спорщица внезапно подняла бы его над головой и выбросила в окно. Он позволял эмоциям влиять на свою работу? Более дурацкого довода он не ожидал услышать. Именно его способность абстрагироваться от эмоций, которые могли помешать работе, и делала его мастером своего дела. Макнил никогда не терял головы, оставаясь спокойным вне зависимости от того, насколько напряженной была ситуация. Потом он мог несколько ночей мучиться от бессонницы, переживая сильное волнение, но во время выполнения задания всегда оставался хладнокровным игроком.
Он не мог волноваться из-за нее, в этом не было логики. Хорошо, он «запал» на нее с первой же встречи. С нею все было всерьез, и она нравилась ему. Он многое узнал о Марис с тех пор, как прошлой ночью она практически вынудила его действовать под ее указку. Она была очень сообразительной, с чувством юмора и слишком бесстрашной для его душевного спокойствия. Она отзывалась на его легчайшее прикосновение, ее нежное тело с явным наслаждением таяло, находясь вблизи его тела. И это кружило голову сильнее самого крепкого виски.
Макнил нахмурился. Лишь состояние ее здоровья удержало его от того, чтобы взять ее, и то он еле сдержался. Неважно, что в любой момент мог появиться убийца, ведь он умышленно оставил за собой неявный след, который непременно вывел бы того прямо на них. Алекс знал, что не должен был раздеваться прошлой ночью. Но ему безумно хотелось ощутить ее кожу своей кожей, и потому он разделся до трусов и скользнул к ней в постель. Если что, Дин подал бы сигнал. Если он все правильно рассчитал, то имелся, по крайней мере, час, прежде чем что-то произойдет. Но, тем не менее, следовало быть одетым и готовым на случай, если что-то пойдет не так. А вместо этого он лежал на ней, между ее ног, и думал о том, что их разделяют только два тонких слоя хлопка. На то, чтобы избавится от них, у него ушло бы секунд пять, и тогда бы он оказался в ней, и гори все синим пламенем!
Какие чувства? Обычная симпатия и сильное вожделение. А потом у нее возникла эта сумасшедшая идея! После всего-то нескольких часов, проведенных вместе, после того, как она проспала большую часть этого времени, – идея о том, что они поженятся. То, что она так считала, не означало, что и он так думает. Черт возьми, он не собирается позволить вовлечь себя в брак, и не важно, сколь сильно возбуждался всякий раз, когда Марис оказывалась поблизости.
И хотя от мысли об использовании ее в качестве приманки волосы на голове становились дыбом, чувствами здесь и не пахло. Всего лишь здравый смысл.
– У тебя сотрясение мозга, – наконец, произнес он. – Ты передвигаешься со скоростью улитки и не должна двигаться вообще. Ты будешь скорее помехой, нежели помощью, потому что придется следить еще и за тобой.
– Тогда дай мне оружие, – ответила она столь невозмутимым тоном, что Макнил засомневался, правильно ли он расслышал?
– Оружие? – недоверчиво переспросил он. – Черт побери, ты полагаешь, что я дам оружие гражданскому лицу?
Марис высвободилась из объятий, и его ладони заныли от потери близости. Внезапно ее черные глаза перестали казаться бездонными, они стали холодными и безжизненными, и осознание того, что он увидел, потрясло его.
– Я могу обращаться с пистолетом не хуже тебя, а возможно, даже лучше.
Она не преувеличивала. Макнил встречал такой взгляд у снайперов и у некоторых коллег-агентов, которые были там, делали это, и имели мужество делать это снова. То же он видел в своих глазах и понимал, почему некоторые женщины сторонились его, напуганные той опасностью, которую чувствовали в нем.
Марис не испугалась. Она казалась хрупкой, но внутри нее имелся крепкий стальной стержень.
Он мог использовать ее. Эта мысль вспыхнула в его мозгу, и Макнил не смог ее отбросить. Правила категорически запрещали вовлекать в оперативные действия гражданских лиц, если имелась возможность этого избежать, но слишком часто это оказывалось невыполнимым. Марис была права. Лучшей приманки не найти, и он покажет себя дураком, если подвергнет риску операцию, отказавшись ее использовать. То, что он обязан сделать, доставляло ему неимоверные душевные муки, но действительно следовало отбросить в сторону переживания и сосредоточиться на работе.
18 
