84 
Он ответил на середине первого гудка.
– Фрэнк, это Джей, – назвалась она оцепенелым монотонным голосом. – Все закончено?
– Черт побери, где вы? – закричал он.
– В Денвере.
– Денвер! Что вы там делаете? По идее, вы должны были позвонить мне часы назад! Люк проклинает все, как бешеный, и каждый полицейский в Колорадо бродит по дорогам, разыскивая вас.
На сердце полегчало, ужасный страх отступил.
– Он в порядке? Его не ранили?
– Он в полном порядке. Небольшая царапина на руке, ничего такого, что невозможно заклеить лейкопластырем. Посмотрите точно, где вы? Я могу забрать вас…
– Все закончено? – настойчиво спросила она. – Действительно все закончено?
– С Пигготом? Да, закончено. Люк достал его. Скажите мне, где вы находитесь, и…
– Я рада.
Ноги перестали держать ее, она осела по стене.
– Позабо... позаботьтесь о нем.
– Господи ты, Боже мой, не вешайте трубку! – заорал Фрэнк, слова гудели в голове. – Где вы?
– Не волнуйтесь, – сумела вымолвить она. – Я могу сама добраться домой.
Совершенно забыв про джип, она повесила трубку, затем вошла в дамскую комнату и плеснула холодной водой в лицо. Пока проводила щеткой по волосам, заметила бледность щек и темные круги под глазами.
– Вы, самоуверенные парни, знаете, как развлечь леди, – пробормотала она отражению, отводя слегка испуганный взгляд в сторону.
Йоги Берра[11] сказал: «ничего не закончено, пока не закончено», но это дело наверняка закончено. Джей не смогла заснуть в самолете, несмотря на крайнее утомление, терзающее тело. И при этом не могла есть, хотя желудок был пуст. Она сумела выпить колу, но больше ничего. После одиночества в горах аэропорт Кеннеди в Нью-Йорке казался сумасшедшим домом. Хотелось вжаться в стену от шума несущихся во все стороны людей. Вместо этого она села в автобус и полтора часа спустя вошла в собственную квартиру.
Джей отсутствовала несколько месяцев, и это помещение больше не казалось домом. О квартире хорошо заботились, как и обещал Фрэнк, но место стало таким же пустым, как она сама. У нее не было даже никакой одежды с собой. Она невесело засмеялась: одежда – самая маленькая из проблем. Фрэнк сделает что-нибудь, чтобы переправить вещи сюда.
На кровати лежало постельное белье, в ванной висели полотенца. Она приняла теплый душ, освеженная добралась до постели. Солнце заходило, когда она голышом вытянулась на чистых простынях. И машинально повернулась, ища большого теплого Лукаса, но его там не было. Все кончено, и он больше не хочет ее. Жгучие слезы навернулись на глаза под неподъемными веками, затем она заснула.
– Джанет Джин. Джанет Джин, просыпайся.
Вторгшийся голос тянул в реальность. Она не хотела просыпаться. Пока спит, не придется оказаться перед жизнью без Лукаса. Но звук походил на его голос, и она нахмурилась.
– Джанет Джин. Джей. Просыпайся, малыш.
Твердая теплая рука трясла ее оголенное плечо.
Она медленно открыла глаза. Лукас сидел на краю кровати и хмуро смотрел на нее. Желтые глаза выглядели почти убийственными, хотя тон был настолько нежен, насколько позволял разрушенный голос. Он как будто побывал в аду: ужасно нуждался в бритье, волосы растрепаны, и запачканная кровью повязка обернута вокруг левого предплечья. Но, по крайней мере, сейчас он был в рубашке и одежда была чистой.
– Я помню, что запирала дверь.
Сон все еще окутывал рассудок, но она знала, что заперла дверь. В Нью-Йорке никто не пренебрегает запиранием дверей.
Он пожал плечами.
– Большое дело. Поднимайся, любимая, иди в ванную и плесни немного холодной воды в лицо, чтобы открылись глаза. Я сварю кофе.
Что он здесь делает? Джей не могла придумать ни одной причины, и хотя часть ее радовалась возможности видеть его, неважно почему, другая часть съеживалась от необходимости снова прощаться с ним. Еще раз она попросту не выдержит. Тогда она, по крайней мере, была в шоке.
– Который час?
– Почти девять.
– Не может быть. Солнце еще светит.
– Девять утра, – терпеливо объяснил он. – Давай, вставай.
Он взял ее за плечи и посадил, простыня упала до талии, обнажая тело. Джей тут же схватила ткань и прикрыла грудь; она не могла встретиться с ним глазами, внезапный румянец прогнал бледность с лица.
Лицо Лукаса было невыразительным, когда он поднялся на ноги и расстегнул рубашку.
– Надень пока ее. Я упаковал твою одежду и привез с собой, но все еще сложено в чемоданах.
84 
