– Иногда – и, поверь мне, я знаю это по собственному опыту – нужно просто довериться судьбе. Если ты не попробуешь, то никогда не узнаешь, как это могло бы быть. Неужели именно так ты собираешься прожить всю жизнь?
Хло начала бормотать что-то в ответ, но ей нечего было сказать, поскольку внутри опять заговорил тот голос, который все чаще спрашивал ее: «И это все, что будет в твоей жизни?» Внутренний голос был полностью согласен с Гвен.
«Кто не рискует, тот не выигрывает», – любил повторять дедушка.
Когда она успела об этом забыть? Хло размышляла, глядя на древние камни. Когда ей исполнилось девятнадцать и дедушка умер, оставив ее совсем одну в этом мире?
И вот, стоя в сгустившихся сумерках на вершине горы МакКелтаров, Хло внезапно снова оказалась в Канзасе, на тихом кладбище, после того как все друзья разошлись. Она снова плакала на могиле дедушки, неуверенная, ошеломленная внезапно свалившейся на нее взрослой жизнью, а рядом не было никого, кто помог бы ей принимать решения. Она жила в радостном заблуждении, что дедушка будет жить вечно, а не умрет в неполные семьдесят три от удара. Когда Хло уезжала в колледж, ей и в голову не могло прийти, что дедушка не всегда будет дома, возиться в саду и ждать ее.
В том году, когда раздался телефонный звонок, она оканчивала второй курс. Всего за несколько дней до того она говорила с дедушкой по телефону. И вот вчера он был, а сегодня его уже не было. Она даже не смогла с ним попрощаться. Точно так же, как и с родителями. Неужели люди не могут умирать медленно, вопила она про себя, и дать ей чертово время, чтобы смириться с утратой? Почему они просто уходят? Минуту назад улыбались и жили, а в следующий миг их уже нет и больше никогда не будет. Слишком многое она хотела бы сказать дедушке до того, как он умрет. Он лежал в гробу, маленький и хрупкий, ее сильный, темпераментный дедушка-шотландец, который всегда казался ей неуязвимым.
Неужели именно тогда она начала осторожничать? Потому что почувствовала себя черепахой без панциря, хрупкой и уязвимой, и не хотела больше любить, чтобы не терять? О, она не принимала этого решения сознательно, но, вернувшись в колледж, похоронила себя в учебе, потом взялась за диссертацию. Хло не задумываясь настолько увеличила нагрузку, что времени на любовные отношения уже не оставалось.
Она моргнула. Горе было еще свежо, словно она никогда не переживала его, только задвинула в темный угол сознания и заблокировала там. Как оказалось, человек не может избавиться только от одного чувства, например от горя, и не утратить при этом другие. Она закрылась от боли, отказалась справляться с ней и при этом упустила шанс полюбить?
Она пытливо посмотрела на Гвен.
– Звучит так, словно ты меня подбадриваешь.
– Так и есть. Дэйгис собирается кое о чем тебя попросить. Сам факт, что он решился на просьбу, говорит о его чувствах к тебе больше, чем любые слова.
– О чем он хочет меня попросить?
– Ты скоро узнаешь. – Гвен помолчала и тяжело вздохнула, словно борясь с собой. А потом сказала: – Хло, Драстен и Дэйгис родом из мира, который трудно понять таким девушкам, как мы. Из мира, в котором, как бы сложно ни было в это поверить, все невероятно реально. И только потому, что наука не в силах объяснить некоторые явления, они не перестают существовать. Как ученый, я прекрасно знаю, о чем говорю. Я видела вещи, которые противоречат законам физики. МакКелтары хорошие люди. Самые лучшие. Держи свое сердце и разум открытыми, потому что я могу с уверенностью сказать: когда МакКелтары любят, они любят всей душой, и это навсегда.
– Ты меня с ума сведешь, – мрачно сказала Хло.
– Я еще даже не начинала. Ответь на один вопрос, только между нами, и не вздумай мне лгать: ты хочешь его?
Хло долгое время молча смотрела на Гвен.
– Это действительно только между нами?
Гвен кивнула.
– Я хочу его с той секунды, когда впервые увидела, – просто призналась она. – И в этом нет никакого смысла. Я ревную его, испытываю чувства, на которые просто не имею права. Это безумие. Я никогда не ощущала ничего подобного. И даже не могу это объяснить. – В ее голосе послышалось раздражение.
Улыбка Гвен была ослепительной.
– Ох, Хло, нам не удается что-то объяснить только тогда, когда мы пытаемся убедить себя в том, что на самом деле ложь. Перестань пытаться. Просто слушай свое сердце.
* * *
– Мне это не нравится, – прорычал Драстен.
– А ты дал Гвен возможность сделать выбор? – парировал Дэйгис, заканчивая наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту.